Волшебный театр Гримгора

Ник не обиделся. В конце концов, он и был мальчиком-разнорабочим. Такому глупо надеяться стать куклой-танцором или оловянным солдатиком. Зато теперь он знал гораздо больше об устройстве этого мира. Вот только что делать с этим знанием?

24 О вреде чтения

Все шло своим чередом, пока Николас не нашел среди лоскутов первый ярлычок. Надпись на нем гласила: «Пиджак мужской цвета тыквы, из шерстяной пряжи. Произведено фирмой „Крамб и Ламб“». Рядом с надписью была изображена овечка. То ли та самая, из шерсти которой сделали пряжу, то ли эмблема фирмы «Крамб и Ламб».

Николас повертел ярлычок в руках, помахал им по воздуху, посмотрел на просвет. Ничего такого, чем можно зачитываться, не обнаружилось. Ник отложил его, чтобы выбросить в мусор, и достал пуговицу. Нужно было хорошенько осмотреть новую кучу лоскутов. Только тогда мальчик заметил, что буквы ярлычка периодически ярко вспыхивают. Это уже становилось интересно! Ник снова подобрал бирку фирмы «Крамб и Ламб», чтобы пристально рассмотреть через пуговицу. Сначала он просто видел — буквы мигают. Потом понял, они вспыхивают в определенной последовательности, после чего надолго затихают. Последовательность эта сложилась в предложение: «Ты застрял». После «л» вспыхивала точка, затем весь ярлычок потухал для того, чтобы через полминуты снова выдать: «Ты застрял». Убедившись, что ничего иного от изделия Крамба и Ламба не добиться, Ник убрал его в мусор. Мусорную горку задвинул подальше, а вскоре и вовсе спустил в трубу пылесоса.

— Глупость какая, — решил Ник. — И вовсе я не застрял. Руки и ноги свободны.

На этом бирка была позабыта, и рутина работы затянула мальчика. Но к вечеру он нашел еще один ярлычок с надписью: «Вязаная шаль ручной работы. Изготовлено мануфактурой Томаса Вейса». От самой шали не осталось ни кусочка. По крайней мере, Ник ни одного не нашел.

— Читать тебя или лучше сразу выбросить? — спросил мальчик у ярлычка, повертел его в руках, поднес к новой кучке мусора. А потом все-таки взялся за прозрачную пуговицу. Вышитые буквы разом ярко подмигнули. Как будто они тоже смотрели на Ника и радовались, что их прочтут. Скоро буквы начали мигать по очереди, и мальчик смог прочитать послание: «Равновесие нарушено». Ник только пожал плечами:

— А я тут при чем? Если у вас в механизме что-то нарушено, вызовите мастера с инструментом. А я кто? Разнорабочий поваренок.

Но ярлычок не мог ничего ответить и продолжал твердить про нарушенное равновесие. Ник покачал головой и отложил его в мусор. Так мальчик продолжал работать и читать ярлычки. А они совершенно обнаглели и попадались теперь чуть ли не через каждый второй лоскут. Сначала они говорили про ножницы, нарушенное равновесие, просили идти дальше. Потом начали прямым текстом требовать: «Выйди в коридор» или «Покинь кухню».

— Никуда я не пойду! Мне и тут хорошо! — Ник возмущался, шикал на противные бирочки, но они не унимались. Должно быть, Николас слишком увлекся этими разговорами. И когда на стол рядом с ним звонко обрушилась оловянная тарелка, мальчик подскочил на месте и раскидал отборные лоскуты.

— Чего расселся, Вернон? — взревел Роббин. — Немедленно отнеси эту шерстяную вырезку мастеру лифтеру.

— Я? — залепетал Ник. — Но я ведь никогда… Я даже не знаю, где искать…

— Ты, Вернон! — повар схватил мальчика за шиворот и, резко встряхнув, поставил на ноги.

— Но почему? Что я сделал не так? — взмолился Николас, он был почти уверен, что Бобби специально его отсылает.

— Говорил же тебе, не читай ярлычки, — грустно прогудел Роббин. — А теперь посмотри на себя. Сидишь днями в углу и с тряпками разговариваешь. Все, хватит! Сходи проветрись! — Тяжелый деревянный кулак повара ударил по столу. В воздух взлетели разноцветные лоскуты и большой кусок красной шерсти — та самая отбивная. Роббин ловко поймал ее тарелкой и вручил Николасу. Мальчик обреченно принял тарелку и кинул последний недобрый взгляд на кучу мусора, где прятались подлые ярлычки.

— Как скажешь, Бобби, — пробормотал Ник, пробираясь к выходу. Предчувствия у мальчика были самые недобрые.

— Пойдешь налево, дальше два раза направо. В коридоре с красными полосками каморка лифтера, — пояснил повар.

— Хорошо, — ответил Николас и направился вон из кухни.

25 Осмотр невидимок

На пороге Ник обернулся и помахал повару тряпичной рукой:

— Прощай, Бобби. Спасибо тебе.

Повар заскрежетал деревянными зубами и проворчал что-то про глупых кукол. А Николас уже повернул налево по клетчатому коридору и свернул первый раз направо. Так он оказался в галерее с темными, в золотой цветочек стенами и шнурованным парапетом. Это место можно было назвать красивым. Внизу находился зал с просторной кремовой разлинеенной площадкой и гобеленами. Должно быть, раньше там проходили балетные занятия. Теперь зал был заброшен, заставлен мешками и тюками. Лишь балерины на гобеленах по-прежнему изображали антраша и прочие неизвестные па. Николас остановился возле шнурованного парапета и посмотрел вниз.

— Жаль, я бездарность, мадам Фиорентина, — проговорил мальчик.