Волшебный телевизор «Хитутучи»

– Так вот, там русским языком сказано: магкруг не резиновый! – В голосе дикторши появились сердитые нотки. – Пульт может перенести тысячу килограммов груза, или две тысячи двести пять фунтов, если кому непонятно. А у вас… – Она заглянула в свой ноутбук. – Ого! У вас почти полторы тысячи кило! Отоварились, однако… – недовольно пробормотала она.

– Что же нам делать? – подавленно спросили Ваня с Маней.

– Что-что… – хмыкнула дикторша, – избавляться от балласта, вот что.

– Избавиться от имущества?! Но это невозможно!!! Это… – воскликнул Шиллинг.

– Никаких «но», – строго прервала она миллионера. – Хотите переместиться – выбрасывайте лишнее барахло.

– А нельзя, – спросил Ваня, – переместиться в несколько приёмов?

– Да, – подхватила Маня. – Сначала перенесутся несколько человек, подзарядят дома пультик – и назад на остров, потом опять перенесутся, подзарядят, потом…

– Потом суп с котом, – сказала дикторша. – У вас батарейки на исходе – это раз. А во-вторых, нажмите-ка кнопочку «количество перемещений».

– Это какую? – спросил Ваня.

– Со стрелочками, – сказала дикторша, – в пятом ряду вторая слева.

– Где одна стрелочка налево, а другая направо? – спросила Маня.

– Вот-вот, – сказала дикторша, – нажимайте, нажимайте.

Ваня надавил на нужную кнопку, и тотчас на небе возникла надпись:

«ПОСЛЕДНЕЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ.

БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ. СИЛЬНО ИЗВИНЯЕМСЯ»

– Но почему? – воскликнули Ваня с Маней.

– Такая модель, – ответила дикторша. И вдруг с ослепительной улыбкой вскричала: – Покупайте «Хитутучи-2»! Безлимитное количество перемещений! Сделайте свою жизнь ярче! – Помолчав, она добавила скучным уже голосом: – Поторопитесь, господа путешественники, если не хотите остаться тут навечно.

Рамочка с женщиной-диктором булькнула и исчезла.

Все растерянно молчали.

– И откуда у нас столько веса? Неужели от конфет?! – изумлённо произнёс О'Хара.

– Какой там у вас вес! – махнула рукой миссис Бетси. – Одни рёбра торчат. Дело тут в другом. Давайте-ка уберём пианино.

– Но как же… – сказал Кумамбер, – вы так привыкли к нему, дедушка огорчился бы…

– Дедушка одобрил бы моё решение, – твёрдо сказала миссис Бетси. – Выносите, весу в нём много. И табуреточку заодно. Без пианино она что ложка без тарелки.

Вздохнув, спортсмены вынесли инструмент за пределы круга. Рядом поставили табуреточку. Миссис Бетси с грустью взглянула на семейную реликвию, смахнула набежавшую слезу и решительно сказала Ване:

– Нажимай, Ванюша!

Все снова затаили дыхание. Ваня нажал кнопку.

Но, как и в прошлый раз, ничего не случилось.

Как и в прошлый раз, на небе зажглась красная надпись:

«ПЕРЕНОС НЕВОЗМОЖЕН. СИЛЬНО ИЗВИНЯЕМСЯ»

– Как это невозможен?! – зашумели футболисты. – Мы пианино вынесли! И табуреточку! Спроси, Вань, чего им ещё надо!

Ваня нажал вопросительную кнопку. На волнах появилась дикторша.

– Слушаю вас, дорогие телеволшебнозрители, – поприветствовала она присутствующих.

– А чего это мы не перенеслись? – закричали хором спортсмены. – Мы вон и от пианино избавились, и от табуреточки! А это, между прочим, семейная реликвия! Ценная вещь!

– Не играет роли, – сказала дикторша. – Хоть Венера Милосская с Лувром в придачу. Значение имеет вес. А ваше пианино вместе с табуреточкой тянет на… – дикторша заглянула в ноутбук, – тянет на триста кило, если округлить. Так что в любом случае двести килограммов лишнего веса. Я понятно изложила, «Гордые орлы»? – сердито спросила она.

– Понятно… – кисло ответили те.

Рамочка с дикторшей булькнула и исчезла.

– Гм… – потёр подбородок тренер. – Надо ещё от чего-то избавляться.

– Смотрите, смотрите! – вдруг закричал Боббенпик, указывая на Шиллинга. – Посмотрите, что у него спрятано!

Все повернулись к миллионеру и увидели, что из-под его денежного одеяла высовывается край акульего хвоста.

– Он акулу протащил в круг! – зашумели все. – Вот гад! Вот жадина! Она же сколько весит! Сто кило, как минимум!

– Я не всю акулу! – заверещал Шиллинг. – Я только бок с хвостом! Не отдам!

Но как ни сопротивлялся Шиллинг, спортсмены вырвали у него дохлую рыбину и оттащили подальше от круга.

Ваня нажал кнопку.

Однако, к огорчению всех, на небе зажглась та же самая неутешительная надпись.

Никто не предложил спросить у дикторши, в чём дело. И без того всё было ясно.

– Так, – сдвинув брови, произнёс Ван дер Пер. – Придётся расстаться с наградами, призами и почётными грамотами. Кулинарную картину тоже долой.

Среди спортсменов раздались жалобные всхлипы и стенания.

– Нам что важнее – жизнь или эти пусть и драгоценные, но мёртвые предметы? – сурово спросил он своих подопечных.

Футболисты вытирали кулаками мокрые глаза, а Гандикап сказал за всех:

– Primum vivere! (Что значит «прежде всего жизнь!»)

Папа у Гандикапа был доктор философии, поэтому сын знал много мудрых изречений.

Исходя слезами, спортсмены стали выносить из круга столь дорогие их сердцам награды и призы.

– Удочку с крючком я тоже оставлю, – сказал Ваня.

– А я расстанусь с раковиной, – сказала Маня.

– Да, вот ещё ноты, – вздохнула миссис Бетси.