Волшебный цветок

— Есть. Хороший, крепкий сын. — Лицо индейца озарилось улыбкой, но улыбка тотчас же погасла, и лицо вождя снова стало похожим на бронзовую маску. — Это из-за него моя жена ослабела. Я показывал ее бледнолицему доктору, тот сказал, что силы к ней вернутся и со временем у нас появятся и другие сыновья.

— Быстрый Бег не захочет вернуть мою жену.

— Если ты с ней не разведешься, он не имеет права ее удерживать.

— Если он ее изнасиловал, я его убью! — Бак посмотрел прямо в глаза Черному Лосю, чтобы видеть его реакцию.

— На твоем месте я бы так и сделал, — с невозмутимым видом кивнул индеец.

Через полчаса вернулся воин, посланный Черным Лосем на разведку. Бак не очень хорошо понял его доклад, но главное уловил: Быстрый Бег с шестью воинами и тремя женщинами снимается со стоянки где-то впереди; женщины разбирают вигвам и готовятся двинуться в путь; на одеяле лежит бледнолицая женщина, а остальные женщины пинают ее ногами, когда проходят мимо.

Черный Лось не удивился, что женщины рассердились, когда их муж привел еще одну жену, не посоветовавшись с ними.

«Любимая, что тебе приходится выносить! Потерпи, осталось совсем немного, я приду и спасу тебя — или умру», — думал Бак.

Ему хотелось тотчас же броситься к лагерю Быстрого Бега, но хватило терпения не взять инициативу па себя и дождаться команды Черного Лося. Минуту-другую индеец, уезжавший в разведку, поил коня; потом Черный Лось подал знак, и наконец отряд двинулся в путь. Они ехали, растянувшись цепочкой. Наконец выбрались на опушку, где Быстрый Бег собирался в такой спешке, что даже его воины помогали грузить поклажу на вьючных лошадей. Бак подстегнул коня, догоняя своего индейского друга.

Быстрый Бег поджидал их с ружьем в руке. БУК никогда еще не видел его таким неопрятным. «Маскарадный костюм» индейца бесследно исчез: на нем не было ни браслетов, ни разукрашенных штанов, ни мокасин с бахромой. Но на смуглом лице застыло выражение такой лютой ненависти, что рука Бака потянулась к кобуре: индейцу достаточно было сделать лишь одно движение, чуть повернуть ружье — и он мог открыть огонь.

Черный Лось выехал вперед Бака и спрыгнул с копя.

— Ты будешь стрелять в своего брата сиу?

— Я выстрелю в бледнолицего, если он попытается отобрать у меня женщину.

— Ты поступишь глупо. Тебя больше не примут ни в одном лагере сиу. Эта женщина — его жена, она принадлежит ему по праву.

— Она ему не жена, она не спит на его одеяле.

— У бледнолицых принято, чтобы женщина спала отдельно, когда у нее кровотечение. Ты украл чужую жену. Согласен ты вернуть ее по доброй воле или будешь драться с ее мужем насмерть?

Быстрый Бег посмотрел на хорошо вооруженных опытных воинов, сидящих на конях за спиной Черного Лося. Потом оглядел своих собственных, которым было далеко до них как по численности, так и по воинскому искусству. Ему совсем не хотелось умирать. Быстрый Бег мысленно воззвал к Великому Богу, прося помочь ему найти способ и сохранить Белый Цветок, и не прогневить Черного Лося. Он добирался до своего лагеря всю ночь и все утро и ужасно устал. К тому же чертова баба полночи проскулила, а когда она начала кричать и звать Леннинга, пришлось заткнуть ей рот кляпом.

— Я подумаю, брат, — ответил он Черному Лосю. Бак спешился и, не спуская глаз с Быстрого Бега, направился к одеялу, на котором лежала Кристин. Индеец преградил ему путь.

— Нет! Я еще не решил!

Терпение Бака лопнуло, он взорвался: выхватив нож, он приготовился к прыжку.

— Зато я решил! — Бак взмахнул перед носом индейца широким лезвием обоюдоострого кинжала. — Послушай, ты, вонючий кусок конского дерьма, только дотронься до нее, и я из тебя кишки выпущу!

Черный Лось вышел вперед.

— Пришло время раскурить трубку и поговорить. А Леннинг пока пусть поговорит со своей женщиной.

Быстрый Бег неохотно подчинился и ушел с Черным Лосем, Бак подошел к одеялу и опустился на колени. Перевернув Кристин на спину, он взял ее на руки. Бак взглянул в лицо Кристин — грязное, исцарапанное, с темными кругами под глазами, — и губы его зашевелились в беззвучных проклятиях. Что этот ублюдок с ней сделал! Волосы ее растрепались — одна коса лежала на плече, другая расплелась, а несколько прядей упали на лицо и промокли от слез. Девушка дрожала от холода.

— Кристин, дорогая моя, как ты?

В голове Кристин стоял странный звон, сквозь который ей послышался голос Бака, зовущий ее по имени. Девушка с усилием открыла глаза.

— Б-Бак? — проговорила она, едва ворочая языком. Когда же Кристин увидела, что Бак ей не почудился, откуда-то сразу появились силы, и она воскликнула: — Бак!

— Ш-ш-ш, я здесь, наконец-то я тебя нашел, любимая, — пробормотал Бак над самым ее ухом.

Кристин повернула голову, взгляд ее прояснился, и она увидела над собой такое дорогое лицо, то самое лицо, которое всякий раз вставало перед ее мысленным взором этой долгой ужасной ночью, стоило ей только сомкнуть веки. Щеки Бака потемнели от трехдневной щетины.

— Это ты? — прошептала Кристин.