Волшебный вкус любви (СИ)

— А, перебрал малость, — сказал мне Лелик, когда Богосавец отошел в Петару. — Не обращай внимания. Душан — гений, а все гении с легкой придурью. Это их очарование, между прочим.

Мы засиделись допоздна, и в конце концов Лелик начал решительно вызывать такси, чтобы развезти поваров по домам. Богосавец уехал одним из первых, я слышала, как он разговаривал по телефону и поняла — с кем, когда он пару раз раздраженно повторил: «Лиля».

Невеста потеряла.

Я проводила шефа взглядом и только вздохнула. Шампанское уже выветрилось из головы, и я принялась помогать трезвому Лелику выпроваживать поваров.

— Ну и насвинячили! — возмутился Лелик, пытаясь выпроводить последнего — Сречко, который порывался исполнить нам «Видов дан».

Сречко не желал уходить и цеплялся за косяки, а Лелик забавно ругался на него, пытаясь одновременно собрать со столов пустые бутылки.

— Не волнуйтесь, Алексей Аркадьевич, сказала я. — Везите его домой, а я тут уберу.

— Справишься? — он окинул взглядом заставленную тарелками и бокалами барную стойку.

— Обижаете, — протянула я. — Что тут убирать-то? Тарелки и бокалы в посудомоечную машину, столы протереть, запустить пылесос. Полчаса дел.

— Пылесос брось, — велел Лелик. — Завтра уборщиц пораньше пришлю. А за остальное — буду благодарен, Даша. Да спокойно ты, алкашик! — прикрикнул он на Сречко, который хотел лечь спать прямо на полу.

Он вытолкал Сречко вон, и я смотрела в окно, как они садились в такси — Лелик пытался засунуть длинноногого повара в салон, а Сречко упирался. Я от души посмеялась, пока они возились, вызывая недовольство таксиста, а когда автомобиль уехал, заперла двери и приступила к уборке.

Я перемыла посуду, протерла столы и погасила верхний свет. Теперь горели только матовые светильники на стенах, создавая интимный полумрак. Я села за тот столик, за которым когда-то сидела Эльвира Равшанова, предлагая Душану свою визитку. Без сомнения, очень приятно чувствовать себя богатой. Тогда и предательство мужчин переживаются легче.

Вот сейчас Богосавец со своей Лилей. Потому что деньги — они к деньгам, как и красота к красоте. Они оба — успешны, популярны, всего достигли. Им вряд ли кто-то нужен. И они вряд ли позволят кому-то снизу попасть в их блистательный мир.

— Между прочим, жду уже двадцать минут, — сказала я, изображая капризную богатую клиентку (а на таких я насмотрелась за время работы в «Белой рубашке»). — Вы знаете, сколько стоит мое время, шеф?! Мое время — оно бесценно! — войдя в роль, я даже начала немного грассировать, как Эльвира. — И вообще, мне не хочется ничего из того, что предлагают. Все такое тяжелое… А я сейчас на диете… сделайте мне, — я словно перелистнула меню, — салат из авокадо. Да, именно. Авокадо ломтиками, немного лимонного сока, и коктейль из креветок, пожалуй… А почему креветки недостаточно приправлены?! Вы разочаровали меня, шеф Богосавец. Либо это готовили не вы, либо вы потеряли чувство вкуса…

— В самом деле? — раздался голос шефа от дверей.

Испуганно оглянувшись, я увидела, что у порога стоит Богосавец.

Злой, без галстука, рубашка расстегнута на четыре верхние пуговицы.

Я и не слышала, как он вошел, а вот он, кажется, слышал, как я валяла тут дурака. Вернее, дурочку.

Богосавец подошел к столику, и оперся на него, нависнув надо мной.

— Забавляешься? — процедил он сквозь зубы.

— Простите, шеф, — я запоздало вскочила. — Я тут все убрала… Лелик… то есть Алексей Аркадьевич увез Сречко…

— Значит, шеф потерял вкус? — спросил Богосавец, словно я говорила не с ним, а с зеркальной стеной.

— Вовсе нет… — забормотала я, но тут он взял меня за плечо, притянул к себе, и поцеловал.

11. Тело и дело

Поцелуй имел привкус дорогого коньяка и лимона.

«Господи, ну зачем закусывать коньяк лимоном?!» — успела подумать я, а потом никаких мыслей не осталось, потому что шеф положил руку мне на затылок, нащупал и выдернул китайскую шпильку из моих волос, и бросил ее на пол.

Богосавец целовал меня медленно, словно пробуя на вкус. И, судя по всему, то, что он пробовал, нравилось ему всё больше и больше, потому что поцелуй становился жарче, обжигая уже не только губы, но и сердце, и саму душу. Я чувствовала, как мужская рука зарылась в мои волосы, освобожденные от заколки, пропуская пряди между пальцами, лаская, играя локонами… Пьянящее, волшебное чувство! Как будто Золушка в одно мгновение превратилась в принцессу, и прекрасный принц заметил ее на балу.

Богосавец оторвался от моих губ, но только для того, чтобы прошептать хрипло:

— Даша… Дашка… — и опять увлечь меня головокружительным поцелуем.

Руки его оказались на моей талии, и я сама обняла его за шею, привстав на цыпочки, чтобы ему легче было целовать меня и обнимать. В следующую секунду шеф поднял меня легко, как пушинку, и усадил на стол, одним движением заставив развести колени.

Все это совсем не походило на «дело важнее тела», но когда Богосавец начал расстегивать пуговицы на моей белой рубашке, я не остановила его. Наоборот, выгнулась ему навстречу, и он нетерпеливо рванул ткань, выдирая оставшиеся пуговицы.