Волшебство для короля

– Ненний, – сказала она наконец. – Сэр Анк Ненний. А Маркейд теперь, стало быть, леди Ненний, вот оно как.

Где поселилась удачливая супружеская чета, старуха не знала. Наверняка, в Королевском распадке, и уж не в Конюшенном ли проходе? Может быть, так, а может быть, и не так.

«Ничего, найду, – решил Лайам. – Узнаю у горожан!»

Приезжих, блуждающих по столице в поисках нужного адреса, так много, что его расспросы не вызовут подозрений. Он ведь уже, добираясь до дома мастера Кейда, трижды обращался к прохожим за помощью – все они отвечали охотно, и косо никто из них на чужака не смотрел. Мысль о злосчастном профессоре тут же напомнила Лайаму о флакончике, и в голове его вдруг забрезжил еще один план. Нет, уходить от старухи пока рановато.

– Не утруждайтесь, матушка, я их разыщу, – сказал он самым беспечным тоном. – Приятно будет повидаться с Маркейд. Старая дружба, она никогда не ржавеет. И, кстати, если уж вспоминать старых знакомых, вы, кажется, упомянули о профессоре Бахореле. Я у него учился. Он по-прежнему тут?

Старая Бекка нахмурилась.

– Нет, вот уж шесть лет, как нет. Мэтр уволился, маги его сманили. Нашли у него способности и взяли в ученики.

– Бахореля? Да вы шутите!

Это не лезло ни в какие ворота. Чтобы старый почтенный ученый подвизался в роли приготовишки у каких-то кудесников и колдунов!

Старуха многозначительно приподняла палец.

– Им ведь нужны не способности мэтра, а его знание книг.

Надо же! Бахорель! Специалист по любым редким текстам и непревзойденный знаток старины!

– Досадно, что он нас покинул, однако, по слухам, ему там неплохо живется. Его даже пригласили советником на съезд этих олухов в Кэрнавон.

– Хм… Да, действительно, это досадно.

И еще как! Бахорель мог взглянуть на любой черепок и тут же сказать, от какой вещи тот отбит и что эта вещь некогда из себя представляла. Он мигом бы разобрался, что за флакончик принес ему бывший его ученик!

– А кто же теперь его замещает?

Оказалось, что некий ученый по имени Толлердиг. Лайам с небрежным видом поинтересовался, нельзя ли ему с ним повидаться.

– Мне надо бы кое-что уточнить. Ничего важного, в сущности, но раз уж я здесь…

Угрюмому увальню вовсе не улыбалось тащиться под дождиком через двор, однако матери прекословить он все-таки не посмел и с жалобным вздохом побрел справиться, не согласится ли уважаемый мэтр принять нежданного посетителя в столь неурочный час. Старая Бекка мигом устроилась поудобней и опять засыпала гостя вопросами, в основном о бывших его однокашниках, интересуясь по большей части самыми интимными подробностями их теперешней жизни. Лайам отвечал односложно, да ему, в общем-то, и нечего было сказать, но старуха разгорячилась и сама принялась перемывать косточки всем их общим знакомцам, заостряя внимание собеседника на особенно некрасивых или попросту мерзких историях, приключавшихся с кем-то, и даже вроде бы приглашая его вместе их посмаковать. Лайаму вскорости все это надоело, он извинился и встал.

– Что-то сынок ваш задерживается. Пойду посмотрю, куда он пропал.

Привратница стала упрашивать «доброго лорда» посидеть с ней еще, однако тот решительно затворил за собой дверь и с наслаждением вдохнул свежий холодный воздух.

«Вот ведь старая кляча!» В прежние времена он никогда бы себе не позволил подумать о Бекке в таком нелицеприятном ключе. К ней было принято относиться с благоговением, и все ее россказни словно окутывал некий многозначительно-таинственный флер. «Бабьи сплетни и более ничего, – поморщился Лайам. – Может, мы так с ней носились лишь потому, что она многое нам спускала?» Да иногда ведь и не спускала. Ей ничего не стоило, например, вдруг осердиться и захлопнуть ворота перед носом припозднившегося студента, а нарушителям режима в коллегии грозили весьма крупные неприятности.

Лайам сделал пару шагов и прислонился лицом к влажной кованой решетке. Слева, в окнах студенческого крыла горели огни, и листва колючих кустарников, которые заполняли весь внутренний двор, переливалась в их свете. Между кустами мокро поблескивал гравий очень извилистых и узких дорожек. Одной из старейших традиций братства коллегии «Обалденствия» было обязать новичка пройти по какой-либо из них – сильно подвыпившего и с завязанными глазами. Лайам умиленно заулыбался, но резкий хруст гравия отвлек его от приятных воспоминаний.

– Он вас примет, – недовольно буркнул преемник Бекки, отпирая замок. – Он живет там же, где прежде жил Бахорель. Соберетесь уйти – позвоните.

Увалень указал подбородком на длинный шнурок и, проскользнув в ворота, с лязгом захлопнул их за собой.