Волшебство лета

И каково же было моё удивление, когда я буквально ощутила позади себя едва различимые шаги и, обернувшись, увидела его!

- Привет, – поздоровалась первой, силой удерживая себя на месте.

Не хватало ещё подскочить навстречу этому негодяю!

- Привет, - улыбнулся он и сел рядом. - Позволишь?

- Да, - легко ответила я и, чуть помедлив, произнесла: - Я хотела извиниться за своё поведение.

- Ты уже извинялась.

- Разве? Когда?

- Когда нагрубила мне в первый раз.

Я едва не поперхнулась от такой наглости. И как он смеет? Да что он себе позволяет? Да я вообще не должна перед ним извиняться!

- Можешь не озвучивать, по твоему лицу итак всё ясно, - хмыкнул он.

Я залилась краской, чувствуя себя немного пристыженной.

- Ты нахал! – с чувством презрения бросила ему прямо в лицо.

- Учти: в третий раз извинения не принимаются.

- Да это ты должен извиняться! – вспылила я.

- Разреши уточнить: за что именно? Насколько я помню, это ты всячески стараешься указать мне моё место в обществе и оскорбляешь различными, не пристойными для дамы твоего круга, словечками. Разве нет?

Я ошарашенно моргала и ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Просто не верится, что я сижу сейчас и слушаю этот бред. Почему я ещё тут?

- Так, я своё дело сделала, моя совесть чиста. А теперь – всего доброго! – Я подскочила, решительно намереваясь отправиться восвояси, то есть домой, где меня никто не заставит краснеть и смущаться, но прозвучавшая вслед фраза так и пригвоздила к месту:

- Разве я сказал, что простил?

Он говорил это с преувеличенным пафосом, явно манерничая, и я чувствовала себя так, словно нас поменяли местами: я вдруг стала девушкой из низших слоёв общества, а он – этакий барин, раздающий величественные указы направо и налево. Может быть, он именно этого и добивался? Чтобы я почувствовала себя на его месте?

- Что? – обернувшись, я сделала глубокий вдох, чтобы не сказать этому мерзавцу «пару ласковых».

- Да, - только и сказал он, и отвернулся, словно меня здесь уже и не было.

- Даже интересно, - делая несколько шагов в обратном направлении, ближе к Нилу, произнесла я. - Что же ты требуешь в качестве извинения? Может быть, булочку с маком тебе испечь?

- Ну, от булочки с маком я никогда не откажусь, но разве что в качестве бонуса, - ничуть не обиделся от моей колкости.

- Тогда что? – рявкнула я. - Говори скорее или я ухожу.

- Мне нужен твой поцелуй.

Если мне пару раз до этого казалось, что меня лишили воздуха, то это было сущим пустяком по сравнению с тем, что я ощутила на этот раз. Из меня как будто и в самом деле откачали весь воздух. Я закашлялась.

А Нил неторопливо поднялся, пару раз несильно стукнул меня по спине и, стоя на неприлично близком для людей его уровня расстоянии от меня, продолжил издеваться:

- Переварила?

- Сволочь! Какая же ты сволочь!

Моя рука помимо воли выписала дугу в воздухе и остановилась буквально в нескольких сантиметрах от его щеки.

Что же я делаю? Леди так не поступают! Я же скатываюсь до его уровня!

- Нет. Этого не будет никогда! – заявила решительно и твёрдо и, развернувшись, гордо прошествовала прочь.

И мне даже не хотелось обернуться. Ничуть.

Завтра же скажу отцу, чтобы выгнал этого хама. Если потребуется, даже подставлю его – подкину, к примеру, мамину безделушку.

Терпеть его не могу! И не буду.

Глава 7

7

Жаркое полуденное солнце жгло плечи и постоянно вызывало жажду.

И как Митька добрёл до моего дома? Ума не приложу. Я бы ни за какие коврижки не выползла из дома. Ни за что.

Но не выгонять же его теперь идти обратно по такому пеклу? А эти строители в такую жару ещё и умудряются трезво соображать и работать!

Мама услужливо оставила нас вдвоём на летней кухне, и Митя, как всегда, пытался меня разговорить. А потом поинтересовался, куда это я пропала.

А я не пропала. Просто желания говорить с ним как-то не возникало. Да и сейчас оно отсутствует. Только он этого не понимал и сидел, сидел, сидел. До самого вечера. А потом предложил прогуляться.

И я согласилась. Возможно, так будет проще от него отделаться?!

Само собой, мой маршрут лежал на любимое место, и я застыла, созерцая перед собой широкое расстилающееся поле, а перед ним – луг.

- Ну вот… - протянула, не отрывая взгляда от этого зелёного моря.

- Что «вот»? – не понял мой спутник.

- Пришли.

- А-а-а, так это здесь ты любишь бывать, – догадался Митя. И расплылся в довольной улыбке, обрадованный своей же сообразительностью.

Я неопределённо пожала плечами. Врать не хотелось, но и посвящать Митю в одну из своих тайн не стоило. Хотя, разве теперь это тайна? Нас уже трое, кто знает об этом.

Мы уселись на заботливо расстеленное парнем одеяло и замолчали. Мне не хотелось ни о чём говорить. Я вспоминала о другом парне, сидевшем здесь также рядом со мной. Он безумно злил меня, выводил из равновесия каждым своим словом и взглядом, но не раздражал так, как покорно сидящий рядом Митька. Вроде мы с ним из одного круга, но ведёт он себя так, словно является моим пажом и должен молчаливо слушать свою хозяйку, и делать, что велят. Не противоречить. И вообще, быть тише воды, ниже травы.