Волшебство любви

– Кеннет Дэвидсон из Гленмора, по эту сторону от Эдинбурга, – ответил Кеннет, пытаясь говорить связно и не тратить быстро покидавших его сил. – Мой клан совершал набег на границу, и мне было приказано охранять арьергард. Несколько сассенахов не собирались расставаться со своим добром, и неподалеку отсюда разгорелся бой. Я сражался и победил, но был несколько раз ранен.

– И ваши люди вас бросили?

– Старший предпочел поступить именно так – ради блага остальных.

– Скорее уж ради добычи, которую они нахватали у невинных людей, – заметила Избел.

– Может, поспоришь с ним позже? – проворчал Пульхер. – Сама же сказала, что пришла сюда спасти его. Советую побыстрее приступать к делу. Ведь те, от кого ты хотела его уберечь, по-прежнему окружают нас. Да и остальные подступают все ближе.

– Мне нужны носилки, – пробормотала Избел, покосившись на Пульхера.

– Тебе придется выйти за пределы круга, и на этот раз я не смогу тебе помочь.

– У меня прекрасная защита.

Избел схватила веревку, обвитую вокруг луки седла, сделала глубокий вдох – и вышла из защитного круга. И тотчас же ощутила зло, окружавшее их и подбиравшееся все ближе. Тем не менее она стала быстро собирать все необходимое для носилок. И улыбнулась про себя, вынимая из-за пояса маленький топорик; она и не помнила, как подвесила его на широкую кожаную полоску, обхватывавшую ее талию. Судьба, несомненно, направляла ее сильной рукой. Судьба не только вынудила Избел встретить сэра Кеннета, но сделала все возможное, чтобы она смогла помочь ему.

Пока Избел перевязывала веревкой ветви и сучья, она думала о человеке, ради которого бросилась в ночной лес. Сэр Кеннет был бледен, грязен и беспомощен, но она находила его неотразимо красивым. Он был высок, худощав и силен. Хотя было трудно разглядеть его при тусклом свете маленького фонаря, Избел была уверена, что он темноволос и темноглаз. Такие подробности, конечно же, не имели особого значения, но все же интересно было понять, какого цвета у него глаза и волосы.

Она поморщилась, потащив уже готовые носилки к Кеннету и Пульхеру. И тут же, стоило ей снова увидеть сэра Кеннета, как она поняла, почему ее так тянуло сюда, почему ее звала судьба, всеми ими управлявшая. Было ясно: этот человек предназначен для нее. Пугающее откровение, но она понимала это душой, сердцем и разумом. Инстинкт твердил ей, что даже недолгий брак со злосчастным Патриком Граммером был не более чем шагом в ее путешествии к Кеннету Дэвидсону. Он привел ее в Бандал, так что она оказалась достаточно близко, чтобы помочь ему сейчас. Но следующий шаг будет самым трудным, и все зависело исключительно от нее самой. Она каким-то образом должна заставить сэра Кеннета понять, что он – ее будущий супруг.

С помощью Пульхера Избел уложила сэра Кеннета на носилки и привязала их к коню рыцаря. Всю жизнь ей твердили, что она – прекрасна, значит, видимо, так оно и было. Однако фигура у нее не пышная, а мужчины любят пышных женщин. Ее собственный муж даже делал нелестные замечания насчет отсутствия мяса на ее тонких косточках и пытался заставить Избел побольше есть. И у нее не имелось богатого приданого, побуждавшего бы мужчин искать ее руки; увы, ее земельные владения были весьма скромными. Прекрасная же одежда и дорогой конь сэра Кеннета подсказывали, что у него весьма значительное состояние или же он происходил из богатого клана. В любом случае от таких рыцарей ожидали, что они женятся на девушках, которые могут принести достойное приданое, дабы укрепить власть и положение мужа.

Избел мысленно выругалась, делая то малое, что могла, – то есть наскоро перевязала раны Кеннета и постаралась поудобнее его устроить и согреть. «Словно недостаточно моей внешности и почти бедности, чтобы отвратить его от меня, – так еще и эти мои многочисленные дары…» – думала она, тихонько вздыхая.

Дары – то было странное обозначение ее необычайных умений, которые чаще казались ей проклятиями, особенно в тех случаях, когда кто-то в страхе отворачивался от нее. Хотя муж Избел полагал, что можно использовать ее искусство для собственной выгоды, она все еще боялась и временами даже ненавидела свои дары. И она часто благодарила Бога, что Патрик не успел осуществить свои намерения. Родичи же Избел немного побаивались ее – так ей иногда казалось. С тех пор как она покинула родных, ее дары только укрепились, и она со страхом ждала реакции сэра Кеннета – он непременно начнет кое-что понимать… Ах, как бы ей хотелось, чтобы судьба выбрала для нее понимающего человека, то есть такого, который понял бы все должным образом.

– Я не могу выйти из этого круга, девушка, – проворчал Пульхер, прерывая ее невеселые мысли.

– Можешь, – ответила Избел, хватаясь за конские поводья. – Ложись на сэра Кеннета, но помни о его ранах.

– Хочешь, чтобы я лег на этого дурака?

– Да, его тело станет твоим щитом, и тогда мы быстро пересечем круг.

– Уверена?

– Я чувствую, что все получится.

– Полагаю, леди, никто не собирается спрашивать, хочу ли я, чтобы этот человечек лег на меня, – прерывистым шепотом заметил сэр Кеннет.