Волшебство любви

Жаркая волна возбуждения обдала девушку с головы до ног. Вслед за ней немедленно подступила слабость. Тело обмякло. Только крепкая рука Себастьяна, обхватившая ее спину, не дала ей упасть. Исходившее от него ощущение силы и внутреннего огня погрузило Фиби в состояние блаженства, от которого голова ее пошла кругом. Он провел языком по изгибу ее нижней губы, небывалое наслаждение затопило девушку, но неожиданно Себастьян прервал начатый было поцелуй, и откинул голову назад с такой резкостью, что Фиби почувствовала себя так, словно вихрь, умчавший ее высоко под облака, внезапно швырнул ее на землю. Ей пришлось прижаться к Дивереллу, лицом уткнувшись в его сюртук, чтобы прийти в себя.

Он продолжал стоять в прежней позе – одна рука обвита вокруг ее талии, другая удерживает ее кисть. Как будто мы танцуем, подумалось ей. И зачем он ее удерживает? Убежать она все равно не может – ноги отказываются ей служить.

– Видите, мисс Смит, – произнес он тихим, хриплым голосом, – я вас все-таки не задушил.

– И на том спасибо. – Фиби старалась собраться с мыслями и успокоиться. Если он смог отказаться от поцелуя, то и она должна выказать хладнокровие. – Вы проявили… вы проявили огромное самообладание, милорд.

– Даже не представляете себе какое. – И он медленно расплылся в улыбке, от которой у нее потеплело в груди.

– Нет, не представляю. Значит ли это, что теперь я расплатилась со своими долгами?

Диверелл колебался. Взглянул на ее губы, очень медленно склонил голову, легонько провел губами по ее рту и решительно ответил: «Нет*.

Затем разомкнул руки и поспешно вышел из комнаты.

Фиби в полном замешательстве долго еще продолжала смотреть ему вслед. Несколько минут она стояла неподвижно. И вдруг, словно повинуясь внутреннему порыву, одной рукой выдвинула стул и села на него, другой дотронулась до своего рта.

Что она наделала?

Ответ напрашивался сам собой – она разрешила Дивереллу поцеловать ее. Ни единым звуком не выразила своего протеста. Потому что ей хотелось, чтобы он ее поцеловал.

Фиби застонала и уронила голову в сложенные на столе руки. Но что толку прятать лицо – от правды все равно никуда не спрячешься. Она допустила величайшую глупость. Ничего глупее не придумать.

Она влюбилась в своего хозяина.

Когда это случилось? – спросила она, уставившись в пространство. Когда Диверелл спас ее в Ковент-Гардене? Или на приеме с танцами у леди Грисмид? А может, сегодня утром, в студии, – так на нее подействовала фигурка о чем-то умоляющего малыша? Или еще раньше, в парке, где Диверелл расположил ее к себе настолько, что она чуть было не разболтала все тайны своего прошлого?

Ну и что же дальше? Ничего хорошего из этого произрасти не может. Если у нее есть хоть малейшее чувство самосохранения, ей следует подняться наверх и немедленно упаковать свой чемодан.

Вскочив на ноги, она взволнованно заходила взад и вперед по комнате, затем снова упала на стул. Как неприятно обнаружить полное отсутствие у себя здравого смысла! Очевидно, она пошла в мать больше, чем предполагала, если готова пожертвовать всем, даже своей репутацией, ради любви, скорее всего без взаимности, чреватой только скандалом и бесчестием.

И это лишь в том случае, если Диверелл действительно любит ее. А ведь он, поцеловав ее, ни словом не обмолвился о своих чувствах. Он говорил только о ее долгах. Нет-нет, немедленно наверх – собираться в дорогу. Пусть сам разбирается со своими племянницами, с Джеральдом, ставшим картежником, с Грисмидами и даже с мисс Помфрэ, которую ему придется немедленно вызвать из Керслейка.

Но, уже поднявшись и направляясь к двери, Фиби поняла, что ее мести не суждено осуществиться. И, пока одна ее половина требовала немедленно отправить заявление в Бюро занятости миссис Арбутнот, другая напоминала, что необходимо как следует отчитать близнецов.

И проследить за Джеральдом.

Девушка вздохнула. Впервые ей захотелось больше узнать о скандале, имевшем столь плачевные последствия для ее родной семьи. Мать перестали принимать в обществе, и вскоре она умерла. Отец вел жизнь отшельника. Но в чем там было дело, Фиби так и осталось неизвестно.

В дверь постучали. Махнув Триппу рукой, Фиби пошла открыть и увидела перед собой взволнованную леди Ярвуд.

– Мисс Смит! Слава Богу, что вы дома! Я выехала к вам, едва услышав от Каролины, что происходит. Надеюсь, все в порядке!

– Не волнуйтесь, мадам, все обошлось. Вы же имеете в виду, конечно, клуб Теодосии? Ох уж эти девчонки! Сейчас велю их позвать – пусть извинятся за причиненное вам беспокойство.

– Они здесь? Целы и невредимы? Слава тебе Господи! – Леди Ярвуд в изнеможении опустилась на диван и начала обмахиваться рукой.

– Да, хорошо, что все так кончилось. Благодаря стараниям лорда Диверелла. Девочки в полном порядке. Все.

– Все? Сколько же их было?

– То ли шесть, то ли семь, – Фиби, вздрогнув, вспомнила открывшееся ее глазам страшное зрелище. – Если бы не Диверелл… Но не стоит об этом, мадам. Слава Богу, что у мисс Ярвуд хватило ума не участвовать в этой ужасной затее.