Волшебство на грани 2

Декабрина до сих пор сидела в кармане:

- Я не могу.

Она даже не успела возмутиться такому ответу. Последнее, что принцесса видела, это огромные, горящие холодным пламенем глазницы белоснежного дракона, который ловит её своей пастью.

Затем, пасть захлопнулась. Хозяин будет доволен своим хищником.

***

- Знаешь, ты мне в какой-то степени надоел. - Именно эта фраза Январиса донеслась до моих ушей. - В молчанку играешь, как партизан! Сказал бы имя своей принцессы, я бы сжалился.

Сколько можно меня мучать? Я был почти в полусне, когда он подошел и громко вытряс меня в реальность, на скользкий, заснеженный пол. Холод, дикий холод... Говорят, если тебе длительное время очень больно, то ты к этому привыкаешь. Да, тогда почему так хочется кричать, когда чувствую, как внутри пульсирует ледяная кровь, обжигая каждую клеточку? Нет, в лёд она не превращалась, не меняла своего жидкого состояния. Только сердце, почему-то, было слишком горячее и из-за этого, ему было больней. То воспоминание про маму заставило меня размораживаться, хоть и медленными темпами. Главное, что Январис об этом не знает. Интересно, каким будет его лицо, когда я, полностью согревшийся и здоровый, избавившийся от его влияния на собственное сознание, просто уйду отсюда? Я даже невольно улыбнулся.

- Совсем ты себе мозги отморозил. - Заметил Январис, моя глупая улыбка ему не понравилась.

Хоть я и видел его достаточно плохо, но чувствовал, как тот начинает что-то подозревать.

Январис картинно зевнул и присев возле меня на корточки, заявил:

- У меня есть новости от твоих близких.

Я не понимал, о чём это он, с трудом повернув голову. Неужели он сейчас скажет, что дружески болтал с моим отцом за чашечкой чая?

- Хорошие новости, в первую очередь для себя! - что-то было в этом тоне язвительное.

Он встал на ноги и, ходя взад вперед, перешагнув через меня, начал говорить:

- Мой наблюдательный экран поведал следующее. - Выражение на его лице было до такой степени алчное, что казалось, будто он ограбил какой-то банк с очень надёжной охранной системой. - Во-первых, твой отец был тяжело ранен в пьяной драке в каком-то кабаке. Он может умереть. Ох уж эти людишки, любят они тянуться к выпивке и дебоширить из-за воздействия этой весьма скверной жидкости...

Но я его не слушал, весть про отца проткнула один из шариков надежды, которые позволяли мне согреться. Я хотел было запаниковать, считая себя виновным в том, что случилось. Но потом спохватился. Ведь, самое важное, когда месяц Январь пытается тебя заморозить, думать о чем-то приятном, тёплом, жарком, очень хорошем и счастливом. Тогда ему будет труднее справиться с тобой. Я это понял, и не собирался поддаваться, решив не доверять ему и прогнать гложившее перед отцом чувство вины. Январис хочет вывести меня из равновесия, возможно, даже мухлюет, сочиняя всё это на ходу! Думает, что я прослушаю эту ложную информацию, и, наконец, скончаюсь, потеряв всякое тепло, наполнив свою голову одним лишь мраком.

- Что? Не веришь? - догадался он. - Доказательства нужны? Могу продемонстрировать.

Он подошел к ближней стене, провёл по ней рукой, и там появилось изображение, смутное и расплывчатое. Моё зрение отказывалось возвращаться в норму под таким натиском холода, так что, то, что там изображалось, увидеть я не смог. Но вот уже и голос моего отца раздаётся откуда-то:

- Глупо... Глупо это вышло, Зольтер. - Его голос был очень слаб, как будто еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.

Понятно. Январис демонстрирует возможности своего наблюдательного экрана. Он может следить за любым человеком в этом мире. Сейчас я уже верил в его новость, потому что голос отца он точно подделать не сможет. Совесть точила меня, грызла, как глупая маленькая собачка, вцепившаяся в ногу.

- Ничего страшного, Прохор, - Вот уже и голос Зольтера, взволнованный. - я проучил этого негодяя. Странно, но люди в трактире были на моей стороне.

- Ты колдовал...

- Да, приковал этого мужчину заклинанием к стене и приставил призванную саблю ему к шее! - Золотский был явно доволен местью. - Полтрактира хотело, чтобы я ему голову отсёк!

- Но ты не...

- Не отсёк! Мы, служащие ДС, не убийцы какие-нибудь, чтобы самосуд вершить! - Гордо сказал эльф. - Увидев, что я собираюсь его прикончить, этот мужик сразу упираться начал, прощение просил, даже штаны намочил, боясь, что голова с плеч слетит! Довольно неприятный тип. Кстати, помнишь Игнара, старичка такого, что с нами в кубики играл? Он нас приютить согласился, рану тебе обработал. Душевный дед!

Тут же Прохор Платонович застонал, лёжа в кровати, почувствовав сильную резь где-то в области живота, а в глазах у него потемнело.

- Да у тебя жар! - обеспокоенно заметил Золотский. - Этот старик Игнар думает, что клинок, которым тебя ранили, был проклят...

Мой отец закашлялся, а затем едва слышно спросил:

- И что, я умираю?.. - Эта догадка Прохора Мылченко совсем не огорчала, он мог еще добавить, что не впервой такое случается, но сил в принципе не оставалось уже даже на то, чтобы говорить.