Волшебство на грани (СИ)

Прохор Мылченко, наблюдая за этой сценой со скамейки, с трудом сдержал смешок. Он считал, что тётя Ира перегибает палку.

- И без куртки не ходи! – беспокоилась та.

- Я здоров, честно… – Попытался успокоить её я, но она нашла к чему придраться.

- А вид, почему такой бледный, ты что, не высыпаешься? Во сколько спать ложишься?!

Я нахмурился и посмотрел в сторону отца, может тот найдёт, чем отвлечь тётю Иру?

Он намек понял, поднялся и предложил:

- Слушайте, Ирина, у нас еще пять часов есть, до вашего отъезда! Хотите попробовать суп, приготовленный Навирой, очень вкусный. Уверен, такого рецепта вы еще не пробовали!

- Отлично! – воскликнула она, потеряв ко мне интерес. Всё-таки голод иногда оказывается сильнее чувства ответственности.

Отец попросил Навиру проводить её до кухни, гувернантка недовольно отложила метлу и скрылась в доме.

Наконец-то я могу нормально поговорить с отцом, без свидетелей.

- Я понимаю, ты не просто так пришел? – опередил меня он.

- В смысле? – не понял я, потирая друг о друга замёрзшие ладони. Перчаток я принципиально не носил, и плевать, какой мороз за окном!

- Ты ведь по мне не соскучился, верно? – хмыкнул Прохор Платонович.

После всего, что произошло, он считал, что меня одолел вирус под названием «Пофиг». Я, действительно, не искал отцовской заботы и понимания. Мне хотелось поговорить с ним лишь, как с тайным главой ДС.

- Можешь считать меня сумасшедшим. – Начал я.

- С чего бы это? – Усмехнулся он.

- Потому что я боюсь…

Отец поднял вверх бровь и вопросительно на меня посмотрел:

- С каких это пор страх – признак сумасшествия?

- Ко мне вернулись способности предвидеть будущее, и это пугает. – Пояснил я. – Наверное, всё из-за стресса…

- Нужно меньше волноваться. – Сказал отец, не понимая всю серьёзность моих слов.

- Я потерял сознание и увидел будущее одной девушки, которая должна погибнуть при взрыве в торговом центре. – Пояснил я, надеясь, что он не станет списывать это на больное воображение. – Я даже не знаю, когда и где это случится! Может, вообще через год или больше. Но факт есть.

- Ты уверен?

- Да. Правда, названия этого торгового центра тоже не знаю, может, его ещё не построили…

- Может, тебе не стоит так относиться ко всему этому? – сказал отец, серьёзно на меня глядя. – Не думаю, что это видение… Скорее, тебе просто не хватает сна, вот ты и вырубаешься, а сознание шутит.

- Всё было так, как и тогда, когда я что-то предчувствовал… – Настаивал я.

- Семён, ну пойми ты! Даже если что-то предчувствуешь, я не могу послать отряд ДС патрулировать непонятно что, неизвестно где и когда.

Я стряхнул несколько снежинок с рукава и кивнул:

- Ты прав. Это было бы странно.

- Я вот что думаю! – Улыбнулся отец. – Тебе надо сменить обстановку и отдохнуть, чтобы не загружать свою глупую голову…

- Это не глупость. – Обиделся я. – А что, если…

- Никаких если. Я тут путёвку в санаторий присмотрел. Махнём вместе на недельку в Скалфилд, на Горные озёра. Рыбу половим. Знаешь, там места красивые, умиротворяющие! Я фотоаппарат старый, тапковый возьму…

Он говорил об этом с таким воодушевлением, что не хотелось разочаровывать его, но придётся. Я не могу себе этого позволить. Финансы тут не при чем, я просто не могу….

- Прости, но я…

- Только ты, я и природа! – воскликнул он, мысленно рисуя себе эту картину. – Костёр разведём на снегу, рыбку пожарим! На лыжах прокатимся…

- Отец, мне это не нужно. – Отказался я, прерывая ход его мыслей.

Он застыл и посмотрел на меня с таким выражением, какое бывает у ребёнка, когда ему что-то не покупают.

- Почему? – не понял Прохор Платонович.

- Во-первых, я сам должен справиться со своими тревогами….

- Но я твой отец, и хочу восполнить тот пробел жизни, в котором меня не было… – Принялся объяснять он.

- Во-вторых, я каждый день прихожу к Карси на фамильное кладбище. – Продолжил я, пропустив признание отца мимо ушей. – Это значит, что я не могу оставить её надолго одну…

- Но ведь неделя тебя не убьет, верно? Карси очень хотела, чтоб мы с тобой были семьёй… – Попытался возразить он.

- Семьёй, которой у меня практически никогда и не было.

Я вздохнул, не хотелось говорить отцу, как плохо было матери без него, как Листос её избивал, как запирал меня в большом тёмном дубовом шкафу, как разбил мне нос…

- В-третьих, мне нужно учиться. – Сказал я тоном, не выражающим никаких эмоций, надев на себя маску равнодушия. – Я достаточно много пропустил по программе, меня могут отчислить, если не сдам долги, которые накопились во время болезни.

- Семён, я могу поговорить с руководством университета, и никто тебя не отчислит. – Предложил Прохор Мылченко, задумавшись. – Если надо, можно и заплатить…

- Такая помощь мне не нужна. – То, что отец предлагал подкупить руководство ЧАЛИКУНа, меня немножко разозлило, но я не показал своего раздражения. – Я привык сам разбираться с тем, во что влип.

- И это не всегда проходит хорошо, верно? – хотел переубедить меня отец. – Если бы вы с Карсилиной тогда не отправились к Гадритте сами…