Волшебство на троих (СИ)

Собственно говоря, в том, что дайн оказался в Хаствике, не было ничего удивительного. Рассорившийся с Айной Февроний выбрал Мерейн местом для дальнейшего проживания по двум причинам: во-первых, оно предоставляло большие возможности для несения истины в массы, как я и предполагала. А во-вторых, шаманка слышать не могла о Бьорне, который, по слухам, как-то раз назвал ее злой и мстительной взбдрызгой. Февроний, придерживающийся того же мнения, решил, что сможет столковаться с шаманом Хаствика, и не ошибся. Они прекрасно поладили, и местные жители приняли дайна, хотя, правда, не стремились ходить к нему на проповеди. Зато регулярно угощали морошковой настойкой и копченой селедочкой, попутно рассказывая выдуманные и нет истории из своей жизни, что вполне устраивало не стремившегося к большему Феврония.

Все это дайн подробно и обстоятельно рассказал нам, попутно щедро разливая так расхваливаемый им напиток и постоянно предлагая то один, то другой деликатес. Бьорн посмеивался в усы, слушая цветистые обороты, пересыпаемые вознесением хвалы господу, вовремя наставившему своего слугу на путь истинный. Ингвар с Аленаром вежливо внимали Февронию, в нужных местах кивая или пригубливая из стакана. В другое время я бы, может, тоже с интересом послушала словоохотливого бородача, но сейчас мне не терпелось перейти к интересующей меня теме, поэтому еле дождалась, когда в его монологе наступит естественная пауза для разлива настойки.

- Знаете, дайн Февроний, а мы ведь очень хотели найти вас на Мерейне.

Дайн с довольным видом бережно поставил бутылку, приосанился, обратил на меня взор и пробасил:

- Слушаю тебя, дитя мое.

- Мне говорили, что вы знаете, как найти темного колдуна, который высадился на Клендаре лет пятьдесят назад.

- Кто говорил? – недоуменно переспросил Февроний.

- Одна девушка с Лидгарта.

- Она ошиблась, - твердо заявил дайн, качая головой. – Я слышал рассказы об этом, но считал их не более чем легендами, которые так горазд сочинять народ длинной зимней ночью. Как правило, в них есть рациональное зерно, но, чтобы докопаться до него, требуется в кровь стереть руки.

Во мне зашевелились нехорошие подозрения, но я постаралась заглушить их.

- В этой легенде оно совершенно точно присутствует. Дайн Февроний, вспомните – примерно десять лет назад к вам в Рейквик приходил темноволосый юноша, тоже искавший этого колдуна. Он переночевал у вас, ушел, и больше в селении его не видели. Но юноша достиг своей цели. Он нашел на Клендаре колдуна и несколько лет прожил с ним.

Дайн задумчиво пожевал губами. Я молчала, не желая нарушать его сосредоточенность.

- Я помню этого мальчика, - наконец произнес Февроний. – Но, дитя мое, ты ошибаешься, считая, что это мои слова направили его на путь истинный.

- Но ведь не господь же? – не выдержала я и тут же мысленно выругала себя.

- Полагаю, что он тоже принял в этом участие, - укоризненно покачал головой дайн. – Раз уж, как ты, дитя, утверждаешь, юноша в конечном итоге добрался до своей цели. И господь наш всемогущий, - Февроний возвел глаза к потолку, - волею своей вложил в мои уста хороший совет.

Дайн замолчал, благостно поглаживая себе бороду и не сводя взгляда с потемневшей от времени потолочной балки. Пауза явно затягивалась, и я позволила себе нарушить воцарившуюся тишину.

- И что за совет вы ему дали?

- Спросить об этом у человека, от коего я и услышал сию легенду, - важно проговорил Февроний. – У деда Гейральва, на тот момент самого старого жителя Рейквика.

Я тяжело вздохнула. Значит, все продолжается. Дайн был только вешкой на нашем длинном пути. И все-таки придется возвращаться на Лидгарт, гхыр бы его побрал, как-то избежать встречи с Айной, искать этого самого деда Гейральва, старейшего жителя гхырова селения. Только почему дайн уточнил «на тот момент»? Что, с той поры в Рейквике появился еще более старый житель?

- Нет, разумеется, - скорбно прогудел дайн в ответ на озвученный мною вопрос. – Сын божий Гейральв, мир праху его, почил в бозе за год до моего отъезда с Лидгарта. Сие печальное событие, собственно, и послужило поводом для того, чтобы я начал задумываться о переезде. После смерти Гейральва в Рейквике не осталось людей, с которыми можно было бы посидеть за кружечкой эля и поговорить.

- Ну как же? А Съенна? – ехидно поинтересовался Ингвар.

- Съенна – уважаемая женщина, - ответствовал дайн. – Но так увлекается разговорами, что забывает вовремя пополнять стол съестным и напитками. А что есть важнее для хорошей беседы, чем не доверху наполненная тарелка, дающая усладу четырем остающимся незадействованными чувствам – зрению, обонянию, осязанию и вкусу?

- Твой бог, Февроний, вроде бы считает обжорство грехом? – заметил Бьорн.

- Так то обжорство! – Дайн поднял вверх палец. – А не искреннее восхищение теми дарами природы, что посылает нам господь в своем милосердии!

Я не дала Февронию возможности перейти на, видимо, его излюбленную тему.

- А кто еще на Лидгарте может знать про колдуна?