Волшебство не вызывает привыкания 3

По всему получалось, что ребят наняли в качестве одноразовых киллеров, которых некоторое время натаскивали на тотальное уничтожение всего живого. Деревни людоящеров тому прямое подтверждение. И вряд ли пострадали только они — слишком уж часто по округе сверкали «короткие» порталы.

Других подробностей о той загадочной цыганке никто поведать не мог. Но зато один из перепуганных бандитов предложил её нарисовать. В этом юноше угасал талант художника, заставляя его изо дня в день малевать граффити на стенах. Половину школы уже загадил своими работами. Способности у него имели схожую направленность, связанную с изображением различных предметов. Парень мог восстановить картину по одному лишь фрагменту или зарисовать текущую обстановку в тех местах, где он раньше уже бывал.

В банде он выполнял роль разведчика, когда нужно было идти на приступ какого-то мелкого поселения или убежища. Так что его частенько отправляли вместе с близнецами-зеркальщиками. И пока живописец рисовал фоторобот под нашим чутким присмотром, он смог припомнить один любопытный случай, связанный с братьями. Как-то раз от одного из них срикошетило заклятие, посланное упившимся вдрызг подельником. Чего-то они там не поделили в своё время, и тот затаил смертельную обиду. А когда бандит набрался храбрости по самые брови, то решил поквитаться с заносчивым красавчиком здесь и сейчас. Только расправа пошла совсем не по плану — атакующее заклинание поразило своего же создателя. Он задохнулся у всех на глазах, и больше к Арзамасовым никто с претензиями не лез.

Портрет получился не ахти, но ничего лучшего у нас на руках не было. С мятого листа на меня смотрела вполне обычная худощавая женщина, с набрякшими мешками под глазами. Но было в её взгляде что-то такое… Всколыхнувшее во мне самые неприятные воспоминания. Наверное, я тоже так на всех смотрел, когда только сбежал из лечебницы.

Художник был весьма доволен собой, ведь на людях посетительница прятала лицо под расписным платком. Но он всё же смог его восстановить, и теперь всерьёз рассчитывал на награду.

— Молодец, — похвалил я паренька, стягивая его руки хомутами. — Надеюсь, тебе эта помощь зачтётся, когда настанет пора отвечать за свои земные дела.

Когда до него дошёл весь смысл моих слов, было уже поздно. Подошедший Анатолий без труда взвалил обомлевшего от ужаса бандита на плечо.

— Ну что, туда? — здоровяк кивнул в сторону уличного туалета.

— Нет, мы же обещали никого не топить, если не будут врать, — напомнил я ему. — Давай их всех в обратно в спортзал. Там уж девчонки сами решат, что с ними дальше делать. А мы пока транспорт подготовим.

— Стойте, не надо! — отчаянно задёргался пленник. — Я ничегошенки им не сделал, мамой клянусь!

— Тогда тебе точно не стоит переживать, — злорадно ухмыльнулся я. — Полежишь, послушаешь, как из твоих дружков всё дерьмо выколачивают…

— Пусти-и-и-и!

Крик продолжал доноситься, даже когда Толя занёс извивающуюся ношу внутрь здания. За первым последовал второй, и дальше по списку. Бывшие пленницы поначалу наотрез отказались возвращаться в такое знаковое для них место, но стоило мне намекнуть, что они могут делать со своими мучителями всё, что заблагорассудится, их глаза наконец-то вспыхнули. Пусть и не здоровым, но всё же — энтузиазмом.

А чтобы они чувствовали себя ещё уверенней, с ними в спортзал отправилась Талия в качестве подстраховки. Среди выживших девушек не осталось бывших соседок Наташи, но они очень быстро почувствовали в ней свою, перестав обращать внимание на жутковатую внешность полукровки. Рога? Да у кого сейчас их нет…

И хотя моя напарница наверняка считала минуты до этого момента, она всё равно не стала нестись к бандитам сломя голову, а для начала поинтересовалась у меня о границах дозволенного.

— Решай сама, как будет лучше для всех вас, — я кивнул в сторону мнущихся чуть поодаль бедняжек. — Но желательно хотя бы одного ушлёпка оставить в состоянии самостоятельно дышать и разговаривать со следователями. Нужно выловить всех пособников, а у нас нет на это времени.

— Да, понимаю, — кивнула она. — Постараюсь побыстрее.

— Можете сильно не спешить, — успокоил я её. — Толику нужно ещё транспорт осмотреть перед отъездом и трофеи погрузить. Надеюсь, такая психотерапия хоть немного вам поможет.

— Спасибо! Прости, что сомневалась в тебе, древолюб…

Она порывисто подалась вперёд и обожгла мою щеку губами, после чего поспешила к подругам по несчастью. Я же, потирая покрасневшую на месте поцелуя кожу, направился в сторону реденькой аллеи, где под раскидистой елью лежал Егор Беседин. Всё на том же спортивном мате. Церебрику был предписан отдых и постельный режим, но он вызвался поучаствовать в допросе, пусть и в качестве записывающего устройства. И судя по его тяжёлому взгляду, зрелище ему явно не понравилось.

— Осуждаешь меня? — в лоб спросил я, плюхнувшись рядышком.

— Да.

— Знаешь, иди-ка ты со своим осуждением… В спортзал! Посмотри, что они там с девчонками творили.

— А сейчас там же будут мучить их самих, — покачал он головой. — В чём же тогда между вами разница?