Волшебство не вызывает привыкания-4

Талия тряхнула головой, приходя в себя. Её кожа приобрела отчётливый фиолетовый оттенок, дыхание стало прерывистым, но всякое желание продолжать у меня пропало напрочь.

– Извини, Наташ, я не могу.

– Почему?!

– У меня погибшая девушка над душой стоит. Буквально.

– Никого там нет, я же чувствую! – выпалила она, сверкнув слезами на янтарных глазах. – Не можешь её забыть?

– Да, чувствую себя предателем. Прости. Дело не в тебе, ты мечта любого…

– Не вздумай продолжать! – перебила меня взбешённая Талия. – Или я тебя сейчас прямо к ней отправлю, на тот свет!

Она порывисто толкнула меня в грудь, подхватила с пола полотенце и опрометью бросилась вон. Вскоре послышался громкий хлопок двери в её комнату. В воздухе отчётливо запахло гарью, но это оказалась всего лишь подгоревшая «залипуха». Я со вздохом выключил плитку и энергично растёр пылающее лицо. Губы до сих пор горели после поцелуя, но на душе скребли кошки. Аппетит тоже пропал.

Одно ясно, как божий день – я поступил правильно. Хоть, наверное, и глупо. Но для меня подобные поступки давно уже стали нормой.

Чтобы освежить голову и привести мечущиеся мысли хоть в какой-то порядок я вышел во двор, подышать свежим воздухом. На улице мне всегда лучше думается, чем в четырёх стенах. Тем более, посидеть там было где. Прошлые хозяева домика разбили на четырёх сотках неплохой сад с виноградником, который я использовал в качестве турника для тренировок. А в дальнем конце двора они соорудили уютную деревянную беседку. Я любил поутру устроиться в ней, попивая дефицитный кофе. Нас угостили караванщики, а вообще этот продукт, как и многие другие, грозил кануть в небытие.

Если только не найдётся умельцев среди друидов, что смогут у нас его выращивать. Я вот точно такого не мог, поэтому наслаждался каждой чашкой. А вот Талия предпочитала чай, вбухав туда побольше всяких пахучих трав.

Эх, нехорошо с ней получилось… Может извинится? Нет, пожалуй, так только хуже будет.

Однако невесёлые размышления не помешали мне заметить, что наша беседка уже кем-то занята. Внутри на лавочке сидела женская фигура, укутавшаяся в расписную шаль едва ли не с головы до ног. Странно. Наши соседки привычки ломиться в чужой двор вроде бы не имели. И вообще, сторонились нас как огня, в чём их сложно упрекнуть.

А потом незваная гостья повернулась ко мне, и все вопросы разом опали, как листья с тополя, в который с разгону врезался бульдозер. Я хмыкнул и вернулся к веранде, где лежал приготовленный на всякий случай кулёк с семенами.

Всё-таки пригодился…

66

Старушенция и прежде не особо излучала здоровье и молодость, а сейчас так и подавно. Больше того, со времён нашей прошлой встречи она заметно сдала. Прибавилось морщин, кожа ещё больше поблекла и покрылась пигментными пятнами. А главное – потускнели некогда живые глаза, смотревшие на мир с отчётливой лукавинкой.

Что осталось неизменным, так это полное отсутствие каких-либо системных надписей. Будто я на пустое место смотрю. В слепоту вездесущей системы не верилось, так что это у меня, скорее, шторки на глазах.

– Здравствуй, Тимоша, – произнесла она хрипло, будто спросонья.

– И вам тоже… не хворать. Держите.

Я присел напротив и протянул ей кулёк с семенами и орешками, что понемногу брал на сдачу у местных торговцев. Как чувствовал, что они мне пригодятся.

– Благодарствую.

Она сцапала угощение иссохшей рукой, но есть не стала, спрятав его куда-то под многочисленные складки шали. Одежда тоже выглядела поношенной, будто моя загадочная гостья ковыляла сюда аж с самой нижегородской области.

– Ваша работа? – спросил я, кивнув в сторону домика.

Она удивлённо подняла седые брови, а затем покачала головой.

– Нет, Тимошенька. То была твоя воля.

– А если бы я, к примеру, не вышел, а спать пошёл? До утра ждать пришлось бы?

– Нет, до зарницы никак не терпит.

– Значит, снова нужна моя помощь?

– Пра-а-авильно, – почти прокаркала старушенция. – Сметливый ты, Тимоша, с тобой всегда всё ладится и спорится…

– Думаете, после того, как меня едва не угробил ваш коллега, я буду вам доверять? Только не нужно врать, что вы были не в курсе. Вряд ли бы он ко мне полез без вашего одобрения.

– Всё так, но ты не серчай на него, так надобно было. Тем паче, его уж нету…

– То есть как это, «нету»? – навострил я уши. – Он погиб?

– Его не стало, – поправила меня собеседница. – Да и меня надолго не хватит... Ты уж не подведи, милай. Напоследушек.

К тому, что меня снова будут склонять к сотрудничеству, я был внутренне готов. А вот печальные вести про деда-листопада неожиданно навеяли грусть. Вроде бы и поделом, а всё равно как-то тоскливо, что не удалась моя задумка с мусоросжигателем.

– Обещаю подумать, если расскажете, что вообще у вас творится, – выдал я вслух. – Кто вы такие, зачем вам всё это нужно?

– У вас и слов-то таких нету, – она издала очередной гортанный смешок. – А те что есть, не годятся. Желаем мы простого – своих деток-несмышлёнышей уберечь, только всяк по-своему.

– Детей, это в смысле нас, людей?

– Всех, – неопределённо ответила старушка. – И люд простой в том числе.