Волшебство не вызывает привыкания 4

Готовиться особо не пришлось — энергия полностью восстановилась. Так что я поправил намотанный на предплечье ремень рабского ошейника, напоминавший шипастый наруч, взял биту двуручным хватом и шагнул внутрь. Снова возникла секундная дезориентация, а потом под ногами зачавкала ледяная каша, как на зимних дорогах Краснодара. Я очутился в новой пещере идеально круглого сечения, в которой совсем недавно кипел бой. Неподалёку валялось распластанное тело наяды, окружённое расколотым на куски льдом, покрасневшим от крови. Ещё одна амфибия замерла напротив меня, убирая сабли в ножны. На вид она ничем не отличалась от погибшей, пока её не окутала чёрная дымка.

Я на всякий случай отступил на шаг и заметил на противоположной стороне груду изорванного сизого камуфляжа, испачканного в золе и крови. Явно кто-то из морпехов тоже здесь погиб, совсем недавно. Выходит, это что-то вроде арены, только противник уж больно непонятный.

Тем временем внутри заметно потеплело, растопив большую часть льда, а сквозь трещины в камнях стала активно пробиваться растительность — какая-то трава, похожая на осот и гибкий кустарник.

Окутанная дымкой фигура заметно уменьшилась в размерах, после чего чёрная вуаль плавно растаяла в воздухе. Теперь напротив меня замер зеленокожий мужчина с топором в руке. Сухощавый, длиннорукий и с раздражающей ухмылкой на узком лице. Я бы такому сразу по морде дал, вместо «здравствуйте».

Дело в том, что передо мной стоял я сам, собственной персоной. Только это было не зеркальное отражение, а вполне живое существо. Да и копировало оно меня не до мелочей — одежда отличалась, а в качестве оружия был заявлен мой привычный «Ибуклин». Пожалуй, так я выглядел на борту костяного судна, когда только прибыл в Новороссийск. Можно сказать, пик формы.

Двойник с хрустом потянулся и крутанул серебристый топор в руке, ничуть не хуже меня. Ухмыляться он так и не перестал, как будто был полностью уверен в собственной победе. Мерзкий тип, одним словом.

И как на меня только девушки смотрят…

82

Так тяжело мне ещё никогда не приходилось. Противник попался воистину идеальный. Он знал мои сильные и слабые стороны, предугадывал все мои ходы и постоянно находился на шаг впереди. Теперь стало понятно, почему никто прежде не проходил третий этап.

Мало того, что этот урод позаимствовал мою внешность и способности, так ещё он спёр моё любимое оружие. Благо, у меня тоже имелось зачарованная вещь. Бита сдерживала удары мифрилового лезвия, покрываясь неглубокими царапинами, но и сама навредить ему не могла. Энергия просто уходила в пустоту, а зацепить самозванца у меня не получалось.

Не забывал он и колдовать, но тут уж «Клофелин» развернулся во всей своей красе. Мой удар по каменному полу вызвал настоящую взрывную волну, которая изломала все побеги и шипы. Однако двойник легко сиганул в сторону, как кузнечик. С прыгучестью у него вообще проблем не было.

Казалось, он вообще не устаёт, а вот мои силы постепенно подходили к концу. Последнюю минуту я только защищался, без попыток контратаковать. Наше оружие глухо сталкивалось, пот заливал мне глаза, а противник продолжил раздражающе скалиться. Клыки у него уже мало походили на человеческие — с такими только в Хэллоуин народ пугать.

Задумавшись, я едва не пропустил очередной удар и присел лишь в последнее мгновение. Топор просвистел над самой головой, срезав несколько прядей потемневших волос. Мой ответный тычок битой двойник без труда отразил резко растянувшимся древком и отскочил в сторону. Моему оружию катастрофически не хватало длины — уже на средней дистанции я мог только кидаться в противника нехорошими словами. А вот ему ничего не мешало превратить топор в алебарду и безнаказанно ей в меня тыкать.

Я отпрыгнул в противоположную сторону, ещё больше разрывая дистанцию, и влил в себя последнюю магическую сферу. Энергии осталось чуть больше сотни единиц. Для обычного боя этого бы хватило на несколько минут, но дубинка жрала как не в себя, а выхлопа практически не давала. Я продержался гораздо дольше, чем наяда, а толку?

Двойник налетел на меня коршуном, мифриловое лезвие превратилось в размытую полосу, что выписывала вокруг меня замысловатые восьмёрки. Большую часть ударов мне удалось отразить, но пару раз он смог чиркнуть лезвием мне по руке и бедру. Раны получились неглубокие, но неприятные. Их у меня становилось всё больше, а закрывались они очень неохотно.

В ответ я шарахнул перед собой, но деревяшка снова стукнулась о чёртов нейтрализующий мифрил. А зеленокожий урод ловко прокрутил древко и зарядил навершием мне в грудь. На мгновенье я потерял равновесие, и едва не рухнув на спину.

— Стоп!