Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ)

Я пригляделся к остальным вещам, составлявшим обрамление сосуда, и почти сразу наткнулся на тот самый булыжник, который выкупил для Узелка. Всё ясно, для артефакта требуются непростые вещи, а у меня как назло только полные пригоршни расплавленного серебра. Даже пёрышко давно превратилось в сажу.

Очередной перерождённый летун отвлёк меня от судорожных размышлений, едва не разодрав мне спину, однако он же невольно и помог. Оросив его драгоценными брызгами, я зацепился взглядом за какой-то подозрительный отблеск среди обгорелой туши демонического начальника. Тот почти разложился и вонял так, что хоть не дыши. Я погрузился в эту клоаку по локоть и вытащил оттуда монетку, слегка оплавленную по краям. Прощальный подарок Надежды сиял в лунном свете чистым серебром и ощутимо грел ладонь.

Как знал, что с ним не всё так просто…

Я приложил монетку к сколу и без труда оторвал брелок. Можно сказать, что конструкция почти не пострадала, вот только что дальше? Айрата почти потушил архидемон, которому было глубоко плевать на огонь, а демонесса ожидаемо расправилась с Евой. Выходило, что первым успеет кто-то из них, потому что последние демонюги вцепились в Покровителей. Не порвать, так задержать.

Возможно, победа Хаоса произошла благодаря моему вмешательству, и становиться причиной гибели человечества мне как-то не хотелось. Я бросил брелок улитке вниз, после чего схватил чашу и с огромным трудом оторвал её от постамента. Весила она, как урановая болванка.

— Ваше здоровье, товарищи!

Последним рывком я поднял эту неимоверную тяжесть над собой и вылил кипящий янтарь себе в распахнутый рот. Увы, ничего умнее в мою гудящую голову не пришло. Устал уже думать, слишком много на меня сегодня навалилось. А теперь пусть попробуют из меня хоть что-нибудь выжать

Помнится, в древние времена была даже казнь такая — приговорённым к высшей мере заливали расплавленный свинец прямо в глотку. Что интересно, умирали те далеко не сразу. Мне вот тоже пришлось помучиться напоследок. Первыми растворились зубы с губами, а уж потом кислота стала разъедать желудок с прочими внутренностями. Однако я продолжал жадно хлебать, будто рассол с перепоя, пока чаша не опустела и не рассыпалась стеклянной крошкой вместе с прочими артефактами.

Но меня это уже не волновало. Я наконец-то отмучился и предстал пред зияющей пустотой. Однажды уже бывал здесь, но проездом, когда меня зашвырнуло в другой мир. Пустота целую бесконечность рассматривала меня, после чего вынесла вердикт:

«Объект не подходит. Критическая ошибка!»

Ясень красен, как говорится. Вся моя жизнь — череда ошибок, и на звание бога я никогда не претендовал. Пусть они теперь сами, как-нибудь…

«Отказано! В случае отсутствия оператора данный слой будет удалён!»

А вот это уже на самом деле прозвучало угрожающе. Но раз со мной вели странноватый диалог, я попытался договориться:

«Слушай, найди нам подходящего, а? Такого, чтобы не уничтожил человечество в первый же день. И желательно, не на второй тоже».

Мой мысленный посыл ушёл в пустоту и та вскоре ответила:

«Требуется уточнение параметров. Внимание, время ограничено!»

Да какое здесь, к лешему, может быть время⁈ Как будто и впрямь с тупой машиной общаюсь.

«Нужен кто-то дружелюбный и сильный», — принялся я торопливо перечислять. — «Справедливый и заботливый. Чтобы не сбежал от нас после первых же проблем. Короче, нам нужен калиброванный дурак. Не знаю, кто ещё на это всё согласится…»

«Запрос принят. Найдено частичное совпадение. Производится корректировка!»

Если что не так, то я не виноват, вот честно…

— Ещё как виноват, — произнёс до боли знакомый голос.

Мой собственный.

Я вновь вернулся на постамент, засыпанный стеклянным песком, но уже в роли стороннего наблюдателя. Моё тело полностью восстановилось, но мне больше не принадлежало. Я всё чувствовал и видел, но не мог пошевелить даже веком. Снова одержимость, на этот раз — полная.

— И это хорошая новость, ты тут и так наворотил делов, — усмехнулся захватчик моими губами. — Так, внимание всем, прекратить безобразие!

Как ни странно, теперь мой голос гремел, подобно озорному весеннему грому. Все сражающиеся застыли на месте, и только несостоявшиеся кандидаты в божества не стали подчиняться.