Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ)

Пелагея в общей движухе не участвовала, устроившись в дальнем углу вместе с темноволосой хмурой девочкой, выше на полголовы. Пусть я и видел её всего однажды, всё равно узнал сразу. Худенькая, с бледной кожей и пронзительно зелёными глазами, имевшими отчётливый восточный разрез. В тот раз она была испачкана в крови и грязи, держа в руках материнскую винтовку, отчего казалась чуть старше. Сейчас я ей больше десяти бы не дал.

Несмотря на солидную разницу в возрасте, девочки о чём-то бурно шептались, показывая друг другу измалёванные листы бумаги. Рисунки Пелагеи я узнал моментально по обилию ярких красок, а вот её коллега по живописи предпочитала мрачные тона и чёрный фон. С такими работами прямая дорога к детскому психиатру.

Увидев меня, Пелагея радостно пискнула и рванула к нам, оставив Дашу в одиночестве. Та хмуро принялась собирать чёрные листочки в стопку. Её новый папаша сюда явно не спешил, поглощённый трудовым порывом, так что ей ещё сидеть и сидеть. Возможно, до самой темноты.

— Привет, па!

— Это она? — непонятно отчего нервничая спросила Ольга, когда дочка повисла на мне как обычно.

— Нет, мы просто однофамильцы, блин!

Пелагея состроила серьёзное личико и прищурила бездонные глаза.

— А вы тёть Оля? Папа про вас рассказывал.

— Да какая из меня тётя! — засмущалась разведчица. — Я ещё это… Молодая.

— Правда?

Боевая чародейка окончательно растерялась.

— Всё, егоза, не приставай, — осадил я проказницу. — Лучше расскажи, с кем ты там рисовала?

— Это Даша. Она клёвая, но с ней никто не хочет играть, — вздохнула моя сердобольная художница. — Она думала, что я тоже не буду, а я её не боюсь, вот!

— И всё-таки будь осторожнее, она даже мага-энергетика как-то раз высушила, — предупредил я её.

— Ха! А меня не смогла.

— Только не говори, что вы экспериментировали!

Она молча замотала головой, а когда я состроил недовольную гримасу, поспешила меня успокоить:

— Карина Нодаровна нас поругала, мы больше не будем!

— Какая она у вас молоде…

Договорить похвалу я не успел, потому что заметил ещё одну пару детишек, вышедших из спальной комнаты. Рыжая девочка с двумя хвостиками вела за руку белобрысого мальчугана лет девяти, который послушно шёл за ней, опустив голову. В ином случае ему пришлось бы снижать скорость и брести наощупь, ведь его глаза полностью закрывали белёсые бельма. Даже сейчас непонятно, лечится ли подобный недуг вообще, ведь он таким родился.

Они тоже направились к нам и остановились напротив.

— Здравствуйте.

— И тебе не хворать, Платон, — кое-как поборов изумление, ответил я. — Ты здесь откуда?

Девочка-проводник спряталась ему за спину, а мои спутницы не особо пока въезжали в суть происходящего. Ничего, объясню потом. Воистину, сегодня день неожиданных встреч!

— Из Каневской, — пожал плечами юный экстрасенс.

Да, дурацкий вышел вопрос. Это я от неожиданности тупить начал.

— Тебя выкрали?

— Нет, я сам, не волнуйтесь, — спокойно ответил мальчик, без капли сарказма. — Мне помогли сюда добраться, взамен на помощь станице. Теперь там всё хорошо. Снова.

— Кто-то из тех? — я невольно кивнул вверх, прекрасно зная, что слепой уловит этот жест.

— Мне нельзя говорить, простите. Я очень рад, что вы нашли дочку, она у вас очень сильная и смелая.

Пелагея зарделась и сделала неловкий книксен, а я новым взглядом окинул галдящую детвору, неохотно собиравшуюся по домам.

— Скажи, а много тут таких же, как вы?

— Почти все, — кивнул мальчик.

Меня пронял невольный озноб, но вроде бы поводов для паники пока не наблюдалось. Слепой медиум выглядел спокойно, а уж ему можно доверять в таких вопросах. Да и воспитательница у юных дарований была весьма строгая. Такая и взрослых мужиков будет по струнке водить.

Вот только это всё мало успокаивало.

— Зачем ты здесь?

— Мне тут хорошо, тут все свои, — уклончиво ответил Платон, кивнув себе за спину. — Это Сеня, она хотела вас предупредить, раз уж вы в курсе.

— В курсе чего?

Вместо ответа он протянул мне худенькую ладошку, не отпуская и свою рыжую проводницу по имени Есения. Я осторожно прикоснулся к его руке, образовав подобие хоровода, и перед глазами моментально потемнело.

Когда глаза привыкли к сумраку, оказалось, что вокруг меня простирается мёртвая пустыня, по которой ветер гнал тёмный песок. Граница с ночным небом едва угадывалась, а единственным приличным источником света была яркая звезда, постепенно затмевающая соседок. Она разгоралась с каждой секундой, заодно прибавляя в размерах, но это зарево делало окружающую картину ещё более тревожной. Песок поглощал тени, но в его отблесках угадывался странноватый рельеф. Как будто чёрную простыню встряхнули, оставив кучу мелких складок.

На одной из них устроилась темноволосая девушка в изодранном облачении, напоминавшем грязные лохмотья. Единственным целым элементом одежды была накидка из искрящейся ткани, в которую она зябко куталась. Судя по облачкам пара, вырывавшемся при каждом выдохе девицы, тут и правда стоял тот ещё дубак. Я же никакого дискомфорта не чувствовал. Как, впрочем, и собственного тела.