Волшебство обмана

Уговаривать Ратко? Сначала буду объяснять ему, что беременные женщины не всегда точно знают, чего хотят, и что брак не единственный выход из положения. Вот только потом придется придумать, какой такой богатый семнадцатилетний опыт позволяет мне это утверждать.

Ловить Белонику? Расскажу ей, что если ты даешь кому-то пощечину, то будь готова получить такую же в ответ, даже от мужчины. А значит, Ратко в этом плане весьма и весьма рискованный оппонент. Надо иметь очень вескую причину, чтобы поднять руку на такого богатыря.

Продолжать поиски Леля? Попытаюсь убедить его, что мужчина должен быть чуть краше обезьяны. Правда, перед этим придется в общих чертах, с помощью мимики и рисунков на снегу, объяснять, кто такие обезьяны.

Если бы подобный бред пришел в голову Лукреции, а не Мелании, та бы немедленно удалилась от дел лечить помутившееся сознание где-нибудь на минеральных водах.

К счастью, реальность благосклонно предоставила четвертый вариант. Рядом со мной точно по волшебству появилась Морошка, бодрая и жизнерадостная, как и положено нормальному ребенку ее лет. Ну, почти нормальному.

— Куда все подевались? — накинулась она на меня. — Там уже на Поворотник собираются! А я тут одна! Пойдем скорее!

Я не рискнула спрашивать, что такое «Поворотник», чтобы не показать, насколько сильно я не из этих мест, и послушно пошла вслед за Ягодкой к центру поляны, туда, где высилось огромное сооружение из хвороста и бревен, сложенное под костер, но почему-то так и не зажженное.

После событий этого вечера я буду смотреть на воспитанников Вольги с удесятеренным подозрением. Вот рядом идет девочка, маленькая, с пухлыми щечками, пушистыми вьющими волосами, непослушно выбивающимися из кос, но, зная специфику ее дара, не могу поручиться, что она не приторговывает ядами с заднего крыльца дома на Калиновой улице и не угоняет у горожан скот, чтобы накормить ораву волшебников. Впрочем, перегибать палку и давать волю воображению без каких-либо фактов тоже не стоило, поэтому я решила втянуть волшебницу в разговор.

— Морош, а почему ты все время задираешь Буреслава?

С этим щуплым и вечно недовольным мальчишкой пообщаться как следует мне пока не довелось, так хотя бы начну расспрашивать.

— Я не задираю, — смутилась девочка.

— Ну прости, это не я называю его Буренкой.

— А чего он за Белкой как телок на привязи таскается? — впервые на моей памяти ощетинилась девочка.

— Я не поняла, ты кого ревнуешь? Его или Белку?

Ягодка вздохнула:

— Белку. Она нам всем здесь вместо старшей сестры. А Буренка вообще непонятно, что в доме делает. Не волшебник, а одно название! Это только Вольга говорит, что у него дар есть, а так-то никто ничего подобного не видел.

— Белоника жаловалась, что он стены дома постоянно ломает и в них застревает, — осторожно сказала я, вспомнив разговор, услышанный в самый первый день моего приезда.

— Стены можно и без всякой магии сломать! Свидетелей-то нет! — горячо воскликнула девочка.

Странно. Очень сомневаюсь, что Вольга стал бы держать простого мальчишку в школе волшебников. Я не в счет, во-первых, я не девчонка, а во-вторых, у меня свое задание. Хотя… все здесь не такие, какими кажутся. Надо поставить себе еще одну задачу: проследить за Буреславом. Пусть будет четвертым в моем списке подозреваемых, сразу за Лелем, Ратко и Белоникой.

К центру поляны направлялись не только мы, туда стекались все горожане, пришедшие на праздник. Дрова для костра посередине представляли собой очень интересную фигуру: из толстых бревен было сложено нечто вроде высокого колодца, внутри которого помещалась растопка, — такое сооружение может гореть не один час. Но какое отношение оно имеет к «Поворотнику»?

И тут я заметила конструкцию поменьше. В обрубок дерева был вставлен столб или шест, на который примерно на высоте моего роста через круглое отверстие была надета деревянная перекладина. Веревки, обмотанные вокруг каждого конца перекладины, тянулись к шесту и обвивали его по спирали. Сооружение выглядело как крест и вызывало какие-то неясные ассоциации, но я никак не могла вспомнить, где и когда видела подобное приспособление. К счастью, долго ломать голову не пришлось: своим ритуалом северяне довольно недвусмысленно подсказали мне вещь, которую в диких условиях должен уметь собрать любой путешественник, хоть немного обеспокоенный собственным выживанием.

— Хэй! Хэй! Хэй! — вдруг разнеслось со всех сторон. Мужские, женские и детские голоса сливались в едином ритме, слаженно хлопали по бедрам ладони, стучали в грудь кулаки и опускались наземь разом несколько сотен ног.

Из толпы к крестообразной конструкции вышли сразу двое мужчин, оба голые по пояс, оба уже немолодые, но жилистые и кряжистые, будто бы до самой макушки налитые природной силой.

— Хэй! Хэй! Хэй! — скандировали все северяне, ни на секунду не сбиваясь с ритма.