Волшебство с ведьминым настроением

Глаза малинового округлились, щёки побледнели, он в панике мотал мне головой и пытался что-то сказать. Но за его локоть уже зацепилась довольная Кики. А вот нечего было меня оставлять у дверей! Хотя, рассматривая настолько счастливую Кики, мне стало всё-таки жалко Билла. От него может ничего не остаться после такого счастья. Но и ждать подножки от какой-нибудь девицы из-за угла ради этого неблагодарного наёмника, тоже не хотелось. В общем, я себя быстро простила и, не обращая внимания на взгляды малинового, прошла в зал.

Градоначальник эффектно появился наверху широкой лестницы и под бодрую музыку спустился до середины. Там замер и, приподняв руку, остановил мелодию. Голоса смолкли, люди подались вперёд в ожидании не речи, нет, — закусок. Голодные взгляды ощупывали зал и точно подмечали столики у стен с тонко нарезанным окороком и мягкие диванчики в нишах у столов со сладкими закусками. На градоначальника обращали внимание далеко не все, хотя выглядел он как всегда сногсшибательно. В темно-синем фраке казался ещё более подтянутый и высоким, чем был на самом деле. К тому же издалека был почти молодым мужчиной с русыми густыми волосами и яркой улыбкой. И только вблизи заметные морщинки в уголках глаз говорили о возрасте.

Судя по слухам, о нашего красавца за все его десять лет пребывания в Эстексе сломали копья, кажется, все женщины, девушки и даже почтенные вдовы, которые жили не только в нашем городе, но ещё и в двух ближайших. Там градоначальниками служили пузатые старики, так что на нашего в первые несколько лет совершались массовые набеги. Но украсть его так и не смогли. Как он умудрился всех вежливо выпроваживать и, ни с кем не ссорясь, оставаться неженатым — загадка. В конце концов, дамы поостыли и теперь только самые отчаянные бросались к его ногам. Остальные предпочитали закуски. Так что и слушали его не внимательно, да и тишину соблюдали скорее по привычке.

Пока градоначальник говорил, я старательно выискивала в зале наёмников. На глаза не попался ни один. Даже малинового Кики куда-то быстро увела. Строго девушки тут со своей добычей обходятся, сразу прячут. Речь завершилась и оркестр начал неожиданно играть не традиционный для открытия балов полонез, а так называемый «трактирный» танец. И сразу стало ясно, что сегодня именно танцы для народа, а не бал. Но хозяин почему-то решил соблюсти нормы хотя бы частично. Он спустился в зал явно с намерением кого-то пригласить и открыть свой вечер. Градоначальник довольно неспешно шёл сквозь толпу и улыбался всем направо и налево. Увидел меня, ещё шире улыбнулся и в несколько шагов оказался рядом.

— Позволите? — и протянул руку.

Сказать, что я была удивлена, это значит промолчать. Я просто окаменела и хлопала глазами. А градоначальник сам взял меня за руку и повел в центр зала. Несмело перебирая ногами, я старалась как-то прийти в себя и думать о чём-то хорошем. О том, что на крайний случай в гримуаре есть заговор для облысения. Ведь явно мужчина гордится своей шевелюрой, раз так её начёсывает и пышно укладывает волнами.

Музыка играла, а я по привычке двигалась по кругу. Танец был более чем простым. Ходишь вокруг партнера, хлопаешь в ладоши, потом он вокруг тебя и опять хлопки.

— Мариша, скажите, как себя чувствует госпожа Блакли? Не болеет? — голос градоначальника вывел меня из оцепенения.

— Она в порядке, господин Фосет.

— Слышал, она не поладила с наёмниками, — как бы невзначай уточнил он. — Надеюсь, они ей не досаждают?

— Нет, сейчас старательно обходят стороной нашу лавку, — всё понятно, обидно градоначальнику сидеть под арестом, думает, что моя старуха их на себя отвлечёт. — А вы как?

— О, не берите в голову, временные трудности. Знаете, у нас с госпожой Блакли были, конечно, разногласия, — о, да, «разногласия» чуть не дошли до поножовщины после её трёх Огюстов. Что пил в то время градоначальник неизвестно, но точно пил. — Но мне бы очень хотелось с ней встретиться, почти, как в старые добрые времена, поговорить о жизни. Передадите ей, что я её жду?

Внимательно посмотрела в честные глаза градоначальника и поняла у него что-то с памятью. О жизни они с моей старухой говорили однажды, как раз после третьего Огюста и, кажется, обсуждали, насколько быстро она может закончиться.

— Как проснётся — передам, — на всякий случай согласилась я, но градоначальник настораживал. С ним всегда было сложно, несколько раз пытался закрыть лавку по непонятным причинам, и, казалось, искренне недолюбливал ведьм, хотя вёл себя всегда вежливо. Но эта обманчивая учтивость вызывала ещё больше недоверия.

— Буду ждать её завтра, — засиял кошачьей улыбкой он. — Наёмники скоро уйдут, а нам ещё здесь жить и жить, так что, надо держаться вместе, не находите?

— Ну, да, — согласилась и поняла, что если ему что-то надо от моей старухи, он, возможно, сможет помочь с магом, который расколдует.

Ради такого какое-то время можно и держаться вместе, а заговор, если что, всегда под рукой.