Волшебство вокруг нас

– Я пью, – глядя в упор, он честно признался.

– А я совсем не пью, – отвечаю. Про себя думаю: «Попал! Больной ребёнок и уголовник. Отличная компания».

– Ты меня полицаям не сдашь? – заволновался попутчик.

– Если будешь приставать.

Пока устраивался, женщина оставила купе.

– Вот такая история. Видишь какой… Мишей зовут. А меня – Димой.

В ответ и я назвался. Замечаю, что не такой он страшный, как показалось сперва. Лицо грубое, но простодушное. Такой русский папуас.

– А как супругу зовут? – интересуюсь.

И тут появляется женщина.

– Лена, он решил, что ты моя жена! – «уголовник» подмигнул нашей соседке.

– Не дай Бог! – ответила женщина.

Они стали препираться, как близкие люди.

«Разыгрывают, что ли? – засомневался я. – Может, брат и сестра. Только внешне совсем не похожи».

Устроившись на полке, стал осторожно рассматривать ребёнка. Неподвижно лежит внизу, напротив меня. Совсем маленький. Года три, не больше. Видно, что не разговаривает. Только глазки живые.

– Сколько Мише? – интересуюсь у матери.

– Десять.

В этом возрасте мальчишки сломя голову в футбол гоняют, а этот несчастный лежит как маленькое корявое деревце, полностью обездвиженный. Весь изогнутый совершенно неправильно, вывернутые наизнанку тоненькие косточки рук и ног обтягивает бледная кожа.

– Я при ребёнке не могу, – объясняет Дима и, достав из-под стола бутылку водки, покинул купе.

Следом вышла Лена. Я отвёл от мальчика взгляд. Вид не для слабонервных. Надо же, оставила со мной. А он лежит тихо, голоса не подаст.

Первым вернулся Дима, повеселевший от алкоголя.

– Куда едешь? – спросил он.

– В Москву.

– Значит, всю дорогу вместе, а они, – кивнул в сторону Миши, – выйдут в Глазове. Хорошая женщина. Другая бы бросила. Кем работаешь?

– Слушай, Дима, зачем тебе знать, кем я работаю?

– Для разговора.

– Ты обещал, что будешь вести себя тихо.

– А я что? Спросить нельзя?

Тут в купе вошла Лена со стаканом кипятка.

– Тогда я с тобой поговорю, – Дима переключается на женщину.

– Ты мне с Сургута надоел. Не хватит водки?

– Могу и не пить. Как-то по молодости завязал. Подружка в отместку разбавила водку керосином, а я махнул залпом полстакана. После этого на спирт год не мог смотреть.

– Так и бросил бы совсем. Зачем снова принялся?

– А что остаётся? У меня никого нет. Жена бросила. Дочь не хочет общаться… Вот у тебя муж, ребёнок.

– Я не замужем. Просто живу с парнем. Муж оставил нас, когда такое случилось. А ты бы не ушёл?

Кивком головы Дима согласился.

– Но потом бы вернулся. Нет, точно, – стал уверять он. – К тебе бы обязательно. И Мишка хороший. Просто сразу тяжело принять это. Вот у меня жизнь не складывается. Четыре года получил по глупости. Прошлым летом вышел. Всё из-за того, что двое напарников сгорели на работе, а я как старший отвечал. И помочь ничем не мог. Знаете, как это у нас… Ничего не соблюдается, и всем наплевать… Сейчас вахтовиком работаю.

– Вот посмотришь на тебя – вроде бы здоровый парень, а в действительности – слабак, – усмехнулась Лена.

– Зато ты сильная. Парню твоему повезло. Сам бы на тебе женился. Может, согласишься?

Тут и я встрял и осторожно расспросил попутчицу, так чтобы сильно не задеть. Молчать действительно глупо и хочется посочувствовать, поддержать, но не обидеть и не ковырять рану… В общем, печально всё с Мишей. Конечно, мать надеется на лучшее, но не скажешь, что сильно верит.

А Дима начал нас угощать. У него не только водка, но и целая сумка продуктов оказалась. Полакомились купленным в сургутской кулинарии.

Смотрю, а Миша одним глазом на меня косит. Потом прячется за свою искривлённую ручку. И снова выглядывает.

– Это игра у тебя такая! – догадался я. – Прятки называется.

Так мы подружились. Конечно, смотреть на несчастного ребёнка без слёз невозможно. Привыкнуть нельзя. Но ведь он – живой человечек. Вот нам повезло родиться здоровыми, а ему – нет. Не суждено в жизни познать счастья. Только бесконечные муки.

«Дима честно признался, – согласился я про себя. – Я бы тоже не смог. Муж Лены, вероятно, негодяй был, но не мне его упрекать».

А глазки у мальчишки красивые. И ресницы густые и длинные. Видно, что лицом похож на маму. Милый, только худой и бледный.

– Операция у нас через месяц по квоте. Ждём очереди, – объяснила Лена.

– Миша со мной играет. Глазками. Вот, смотри, сейчас спрятался. А потом снова выглянет.

– Он это любит. Проказник. Сейчас поставлю музыку, тогда совсем развеселится!

Мне это представить тяжело. Какая может быть радость в его положении?

– Я ещё, – решает продолжить Дима и снова достаёт бутылку.

– Тебе не хватит? – Лена недовольна.

– Нам надо слушаться, – подтверждаю я. – Она в купе – хозяйка. Единственная женщина.

Дима машет рукой и выходит в коридор. Лена собирает оставшиеся продукты, а мы с Мишей продолжаем игру в прятки. Выглянул, посмотрел и опять спрятался…

Пока ехали, небо всё заволокло, и на подъезде к Тюмени пошёл ливень.

Вот и за Диму обидно. Ему хорошо за тридцать, а живёт неприкаянный.

– Да были у него женщины, но он пьёт. С собой справиться не может, – объясняет Лена.

– Просто своей не нашёл. Что ни говори, парень справный.