Волшебство за поворотом

Василек не смог произнести то, что хотел, потому что его перебила возмущенная Лена, обрушившаяся на Расмуса:

– А почему тебя это так интересует? Что это вообще значит? Врываешься сюда, отвлекаешь нас от дел глупыми вопросами. Это просто наглость!

– Наглость это – перебивать старших, – не меняясь в лице, маг мягко осадил Вишневую.

Несмотря на спокойствие, с которым были произнесены эти слова, Лена чуть не задохнулась от возмущения, как будто на нее накричали и, от выражения обиды на ее лице, стала похожа на хомяка. Молча наблюдавший за этой сценой Хлебопек, усмехнулся: Васильку было уже за пятьдесят, а Расмус, хоть никто и не мог точно назвать его возраст, был явно старше, чем выглядел. Лене же было всего только двадцать девять – могла бы держать себя поскромнее. Улыбался Хлебопек зря – раздраженная Вишневая глянула на него так, что он физически почувствовал, что взгляд волшебницы прожигает на нем дыры. Между тем Расмус спокойно продолжал:

– А дело госпожи Хрусталевой интересует меня, потому что я ее адвокат.

– И когда ты все успеваешь? – прошипела Лена.

Расмус снисходительно улыбнулся и махнул рукой:

– Лет через триста, ты тоже будешь такой.

Василек кашлянул, вновь привлекая к себе внимание мага.

– Господин Расмус, думаю, мы сможем легко все разрешить. Поезжайте в Управление и поговорите с майором Хлебопеком-Ершовым – я позвоню ему и сообщу о вашем визите. Это он производил задержание. Кстати, без моего разрешения – мне сообщили лишь о результате. Видите ли, это дело давным-давно должно было быть закрыто, но сами понимаете, семья Волчек… – мужчина развел руками. – А сейчас, когда я занят проблемами с королевскими детьми, все мои дела распределены между майором Хлебопеком-Ершовым и капитаном Шмелевой. Надеюсь, я объясняю понятно? Поезжайте, Расмус, в Управлении теперь ответят на все ваши вопросы. Они, видно, послали вас ко мне, но, как видите, я вам помочь не могу, – Василек поднялся вслед за Расмусом из кресла. – Желаю вам удачи. Уверен, что с таким защитником госпожа Хрусталева не пропадет!

Подполковник, улыбаясь, пожал магу руку. Тот поблагодарил его, поклонился всем и направился к выходу из комнаты. Лишь остановившись на пороге, Расмус обернулся к Вишневой и, как будто делая одолжение, произнес:

– Ты занимаешься такими глупостями, Лена. Послушай совета – загляни в дом номер тридцать семь по Каменногорской улице. А твой план никуда не годится… Хотя я приятно удивлен, что ты вообще начала мыслить в нужном направлении.

Маг улыбнулся и, подмигнув Лене, вышел за дверь.

***

Устина любовалась идеальной сервировкой стола в светлой столовой ее старого особняка. Колдунья собиралась разделить свой завтрак с Ярославом, и была в приподнятом настроении. Она была удивительно спокойна, не опасаясь даже прихода Расмуса. В конце концов, с ним всегда можно договориться – главное, предложить то, что его заинтересует. Полиции Устина вообще не боялась, будучи уверенна в полной некомпетентности ее служащих.

Услышав шаги Ярослава на лестнице, ведьма быстро уселась на стул, приняв непринужденную позу. Ярослав вошел в столовую и остановился на пороге. Высокий светловолосый еще довольно молодой колдун был как раз во вкусе Устины и, позволив себе немного полюбоваться им, она мило ему улыбнулась и предложила присесть за стол. Ярослав молча занял место и так же молча принялся за еду, появившуюся на тарелках после хлопка Устины в ладоши. Колдунья явно ждала, что он начнет разговор и Ярослав, нехотя поинтересовался:

– А Игорь не будет завтракать?

– Его нет, – промурлыкала Устина. – Мы одни.

Ярослава передернуло: слишком уж нежным был тон колдуньи – не к добру. Мужчина быстро взглянул на нее – ведьма не отводила от него взгляда, поедая оладьи. Казалось, она насыщалась не пищей, а Ярославом, пожирая его взглядом. К счастью, это не повлияло на аппетит волшебника, и он снова уставился в тарелку.

За те пару недель, что он провел у колдуньи, Устина даже стала его забавлять. Она оказалась совсем не злобной, как он предполагал ранее, и даже не настолько эгоистичной, как хотела казаться. На самом деле, она была готова на все ради любимого сына. Ради любимого мужчины, она тоже способна была на многое. Это настораживало – Ярослав имел все основания предполагать, что он вполне может стать в скором времени очередным любимым мужчиной Устины. Она от своих целей не отступается, а у него, ведь есть жена и дочь…

– Не слышала ничего о Людмиле? – осторожно спросил Ярослав.

– Я не интересовалась, – скривилась Устина, швырнув на тарелку только что надкушенную оладушку. – Хочешь испортить мне настроение?

Ярослав только пожал плечами. Устина пофыркала от досады, но, быстро успокоившись, вновь взяла оладью и, улыбаясь, заговорила: