Вольт (СИ)

- Там не пусто, - возразил Сюмин. - Это “мясо”. Особый дар - телепортация, поэтому на нём специальный ошейник, который сделан для него с использованием генных маркеров и не позволяет ему выйти за пределы “Дворца”. Если он это сделает, ошейник начнёт сжиматься. Сначала - удушье, потом перережет…

- Тогда цепи для чего? - здраво вопросил Крис, явно не заинтересованный в подробностях.

- Это не всё. Он может забирать дары у всех прочих и использовать их. Поэтому цепи. Мы не можем позволить ему свободно разгуливать по “Дворцу”.

- Он дикий?

- Нет. Нашли его полгода назад и обучали. То есть, старались обучать. Он постоянно пытался сбежать. И он не поддаётся обучению в полной мере. Вы все знаете, как редко встречается дар телепортации. Он ценен, потому что мог бы возвращаться и позднее получить более высокий статус. Он ценен, но совершенно неуправляем.

- Как он забирает чужие дары? - нахмурившись, поинтересовался Хань.

- Мы не знаем.

- То есть? - удивился Лэй.

- Когда он это делал, то убивал. А по трупам уже нельзя определить, на время они лишились дара или навсегда, как и по какой причине. У трупа дара не остаётся, вы знаете. Насколько мы смогли понять, ему требуется прикосновение, чтобы забрать дар. Тактильный контакт. После этого те, у кого он дар забирал, умирали. Сразу после прикосновения. И он использовал их силу. Тао досталось накануне. Всё в порядке, волноваться не о чем, через пару дней Тао вновь будет в строю.

- Отнятый дар остаётся у него? Или он владеет им временно? - снова Крис: сухо и по существу.

- Временно. Предположительно. Мы не знаем точно. Он ни разу не использовал отнятые дары дважды.

- Всё лучше и лучше, - хмыкнул Чен, фривольно развалившись на своём месте и уставившись на лампы под потолком.

- Он ценен, - повторил Сюмин, - поэтому, Хань, ты должен поработать с ним.

- Что? - Хань легко уловил волну беспокойства, исходившую от Лэя. Беспокойства о нём.

- Ты хочешь подставить Ханя под удар? - холодно уточнил Крис. - После того, как сам сказал, насколько этот мальчишка опасен?

Вместо благодарности Хань испытывал сейчас глухое раздражение. Потому что прозвучавшие слова принадлежали Крису, а не кому-то другому.

“Спасибо, но в твоей защите я не нуждаюсь. Точно так же, как и прежде”.

- Я не смешиваю работу с личным, если ты об этом. И да, мальчишка опасен - я рассказал, чем. Но такой шанс выпадает очень редко. И это - наша работа. Мы должны хотя бы попытаться. Хань, даю тебе разрешение убить его, если возникнет угроза твоей жизни. В любом случае, если у тебя ничего не выйдет, мальчишку придётся ликвидировать. Он слишком ценен - для нас. И слишком опасен, если мы не сможем управлять им. Свободны.

Будто услышав Сюмина, человек в клетке вскинул голову. И Ханю вдруг захотелось пригнуться под его тяжёлым взглядом. Этот взгляд прожигал насквозь, прибивал к полу и сдавливал грудь так, что невозможно было сделать обычный вдох. Ненависть, усталость и непреклонность сразу, концентрированные и мощные, словно накопленные за несколько жизней.

Будет непросто. Будет очень непросто, но…

- Я попробую, - тихо произнёс Хань.

Когда он забирал подопечного, в клетку его сразу не пустили. Оказалось, цепи обеспечивали куда большую защиту, чем можно было подумать. Они медленно втягивались в отверстия в стене, из-за чего заключённому пришлось встать. Через пару минут он прижался спиной к стене, почти распластался по ней.

- Теперь можно зайти, - кивнул Ханю охранник и протянул папку с отчётом. Как раз отладили освещение, и Хань смог заглянуть в бумаги. Цзинь Чжунжэнь. Или Ким Чонин, если по-корейски. Кореец, телепортация и вероятный дар заимствования, есть несколько травм, которые нельзя полностью исцелить. И пометка: агрессивен и опасен.

Вернув папку охраннику, Хань зашёл внутрь. Заключённый стоял у стены и жмурился из-за яркого света. Прежде всего, в глаза бросались худоба и смуглота, а ещё тёмные пятна синяков, царапины и ссадины. Вроде бы ничего такого страшного, но пересчитать его рёбра Хань мог не сходя с места и даже сквозь тёмную ткань рубахи.

Веки заключённого дрогнули, после чего он медленно открыл глаза. То же самое ощущение: Ханю будто с силой надавили на плечи, чтобы заставить пригнуться, и одновременно попытались прожечь насквозь. И теперь воздействие стало гораздо сильнее, чем тогда - через стекло. Заключённый явно видел в Хане врага и не ждал от него ничего хорошего. Неверная позиция, но исправить её будет трудно, потому что перед Ханем стоял редкий упрямец - упрямство сквозило в каждой чёрточке его лица и воплощалось во всей красе в форме подбородка и в рисунке бровей. Классический пример, хоть в учебник снимок можно вставлять.

- Меня зовут Лу Хань. Я буду твоим новым наставником, - негромко и мягко представился Хань.

“Тюремщиком”, - отчётливо отпечаталось у него в мыслях. Невольно Хань попытался отыскать разум заключённого, но вновь наткнулся на пустоту, однако мысль о тюремщике точно принадлежала не самому Ханю.

Тогда кому же?

========== 1 ==========

1