Вольта

Вдова с сыновьями воздвигла на кладбище в Камнаго приличную гробницу и заказала модному скульптору Маркези монумент. В 1838 году его поставили на место, сопроводив гордой надписью: «Вольте от отчизны!» Через три года появился еще один памятник, но уже не в камне: трехтомник избранных трудов в дополнение к тем, что вышли еще при жизни Вольты в 1816 году. Заодно флорентиец Антинори решил напечатать сочинения Гальвани, без которых работы Вольты смотрелись бы менее впечатляюще.

Когда возникла единая Италия, воодушевленные возрождением родины ее ученые на первой же встрече европейских метрологов в 1881 году добились, чтоб единицу электрического напряжения назвали «вольтом». В последнем году прошлого века (1899) в честь столетия изобретения вольтова столба в Комо открылась грандиозная электротехническая выставка.

Чего только не показали комовцы вместе с иногородними и иностранными экспонентами на этом сборище в преддверии нового века! Оргкомитет выставки разместился на площади Вольты, 9. В павильонах можно было пощупать и купить эмалированную посуду, автомобили, лампы, вентиляторы, пинцеты, сельскохозяйственные машины, электромоторы, шерстяные ткани, но над всем этим изобилием царил шелк: коконы, ткани, прядильные станки, шелковичные черви, химикаты, поливалки, сеялки.

Выставка открылась 20 мая, маршрут для почетных гостей вел через 37 павильонов. Нижнее белье сначала, потом крашеный шелк, электроаппараты, аккумуляторы, шелководство, сувениры, шоколадки в виде электрофоров и вольтовых столбов, граммофоны, пластинки, электрегенератор с паровым приводом в целых 20 лошадиных сил, насосы и прочее, XX век показывал, каким он будет. Народ ходил, ел, гулял, смотрел, катался на лодках, громко восторгался. Предприниматели хвастались своей активностью, трудами своих инженеров и рабочих. Конкурировали Комо, Милан, Венеция, Напил, Ирионна.

Салон памяти Вольты начинался к бюста работы Комолли, рядом бронзовые венки, фотостенды, бумаги ученого, пропуска, письма монархов, картина Пертини «Вольта демонстрирует столб перед Наполеоном», статуи полноразмерные и миниатюрные, медали, первые диссертации, слепок графского герба, аллегорическое изваяние «Электричество потрясает мир», хрустальная лампада из Мурано, стекло цветное, памятные часы «Наука и Искусство», дипломы, картины «Вольта открывает металлическое электричество» и «Вольта на смертном одре».

Потом витрины с приборами, берет графа, плащ сенатора, часы, медали, перчатки, портрет жены, письмо Бэнксу, медали лондонского общества и Французской академии, труды, рукописи, книги с дарственными надписями, университетские планы и расписания.

Оглушенные изобилием почетных регалий посетители переходили в другие павильоны: снова автографы юбиляра (копии), портреты, бюсты, обои, мебель. Италия чествовала своего героя, промышленники пожинали плоды посеянных Вольтой научных злаков. К тому же наступал новый век!

Увы, над светлым праздником в райском местечке словно тяготело проклятье. В сентябре выставка вспыхнула. За какой-то час остались одни головешки. Сгорело все дотла: павильоны, экспонаты, вещи Вольты. Промышленники стали чуть менее богаты, вещественная память о Вольте почти уничтожена.

Кто же стал виновником случившегося? Ненависть или небрежность? Поджигателей не нашли. Может быть, искры от нового тогда электрооборудования или окурки экскурсантов? Может быть, гальванисты отомстили за «поруганного» Гальвани (его день рождения отчего-то сошелся с днем пожара)? Кстати, за три года до выставки вышло Полное собрание сочинений Вольты, а в 1918 году появился еще один шеститомник его трудов.

В сентябре 1927 года в память столетия со дня смерти Вольты в его родном городе Комо собрался Международный физический конгресс. Сама повестка дня не имела к Вольте никакого отношения. А миланские физики, вдохновленные вниманием мировой науки к своей родине, в июле 1928 года открыли новый музей-храм памяти Вольты. В этот роскошный именной пантеон попало все, миновавшее пожарище 1899 года: бумаги, вещи, приборы, в основном дубликаты.

Но что же осталось от Вольты, если не считать сгоревших исторических реликвий? Сам он хотел решить семь крупных задач, удалось же справиться с четырьмя. Во-первых, удалось вывести семью из-под неумолимого пресса иезуитов. Во-вторых, род продлился. О сыне от Терезы Чичери ничего не известно. Умерший 18-летний Фламинго детей не оставил.