Volume IX: The Age of Voltaire

Его экономическое законодательство было компромиссом между землевладельческим дворянством и деловым классом. Он стремился снизить налоги на землю и поддерживал жестокие наказания за преступления против собственности. В то же время он приветствовал рост капитализма. Он поощрял купцов и промышленников экспортными и импортными пошлинами и, казалось, не обращал внимания на нищету безземельных рабочих в деревнях и растущий пролетариат в городах; похоже, он считал, что неправильное распределение богатства является неизбежным результатом неправильного распределения способностей, заложенного в природе. Не считая этих щедрот и пошлин, он задолго до французских физиократов и Адама Смита выступал за политику свободной торговли; за один год он снизил пошлины на 106 статей экспорта и на тридцать восемь статей импорта; он снял множество ограничений на торговлю американских колоний; и он утверждал, что английская экономика будет лучше всего процветать при минимальном государственном регулировании. Время оправдало его мнение: национальное богатство быстро росло, хотя и плохо распределялось, государственные доходы увеличивались, и, распоряжаясь ими экономно и эффективно, Уолпол заслужил похвалу как "лучший коммерческий министр, которого когда-либо производила страна".34

Его самое впечатляющее поражение произошло в связи с его знаменитым акцизным законопроектом (1733). Контрабандисты табака и вина обманывали казну в части тарифных пошлин и обременяли имущество налогами, превышающими его долю. Чтобы обойти эту форму частного предпринимательства, Уолпол предложил ввести акцизный налог (кусочек, "отрезанный" для правительства), который должен был взиматься с этих товаров, где бы они ни хранились и где бы ни продавались в Англии. Офицеры налоговой службы ("акцизники") имели право обыскивать любой дом в любое время, а лица, уличенные в сокрытии товаров, облагаемых акцизом, подвергались штрафу или тюремному заключению. Все, кто имел отношение к ввозу, контрабанде, продаже или потреблению табака или вина, поднялись в знак протеста. Противники Уолпола в общинах осуждали налог и способ его введения как произвол тирана и чудовищное посягательство на свободу британцев. "Члены парламента, - как выразился Фридрих Великий, - сказали Уолполу, что он может заплатить им за их обычные проделки, но что это предложение выходит за пределы их коррупции".35-или, возможно, они надеялись заменить его в управлении государственными средствами. Памфлеты, выходившие тысячами экземпляров, поносили министра в восторженном Биллингсгейте. Толпы собрались вокруг Вестминстер-холла, сжигали чучела Уолпола в десятках костров и пытались линчевать его, когда он выходил из церкви Святого Стефана; нация была накалена до предела, вплоть до революции. Королева Каролина боялась за верность армии и трепетала за безопасность новой династии. Уолпол отказался от этой меры, признав поражение; с этого момента его власть пошла на убыль. Его враги собрались для убийства.

 

IV. БОЛИНГБРОК

Они были многочисленны и разнообразны. Одна группа, все еще якобиты, плела заговоры вместе со Старым Претендентом и вскоре должна была увлечься романтикой юного Бонни Принца Чарли. Другая группа танцевала вокруг Фредерика Луи, принца Уэльского, врага и наследника короля. Против министра выступали величайшие английские писатели эпохи - Свифт, Поуп, Филдинг, Арбутнот, Томсон, Акенсайд, Гей; они высмеивали его манеры, разоблачали его мораль, порицали его политику и упрекали его в прекращении той щедрой помощи авторам, которая отличала правительство при Вильгельме III и королеве Анне. Тори, жаждущие славы, дергали за ниточки, манипулировали поэтами и будоражили парламент в своем стремлении заменить министерского Фальстафа у национального корыта. Уильям Пултеней, Честерфилд и грядущий Питт озвучивали свою позицию, а Болингброк неустанно защищал ее своим смертоносным пером.