Вонгозеро. Живые люди

Я все искала глазами — и боялась найти — какой-нибудь ров или яму, почему-то я легко представила себе, как они — люди, которые жили в этих домах, лежат на дне этого рва вповалку, друг на друге; на морозе они, наверное, застыли и окоченели, и вряд ли те, кто сжег их дома, стал бы задерживаться для того, чтобы хотя бы засыпать ров снегом, но тел не было видно — нигде снаружи, и потому единственным местом, где они могли быть, были их собственные дома, а вернее — то, что от них теперь осталось.

— Что же они с ними сделали? — спросила я Сережу. — Неужели они сожгли их заживо?

Не глядя на меня, он протянул руку и положил ее мне на колено.

— Может, уже некого было сжигать, — сказал он неуверенно, — может, они умерли до того, как…

— Если бы они были еще живы, они наверняка сопротивлялись бы, — перебила я, не потому, что была в этом уверена, а потому, что мне очень хотелось в это поверить, — кто-нибудь бы выбежал из дома, мы бы увидели хотя бы кого-нибудь…

— Аня, не смотри направо, — вдруг быстро сказал он, и с заднего сиденья раздался странный звук — это Мишка резко втянул в себя воздух, и я тут же посмотрела — я просто не могла не посмотреть, и прежде, чем зажмуриться и закрыть глаза руками, я поняла — они были живы, может быть, не все, хорошо бы, если не все, но некоторые из них точно были еще живы, когда все это случилось.

— Поехали отсюда поскорее, — сказала я, не открывая глаз. — Сережа, поехали, пожалуйста.

Как только деревня осталась позади, замыкающий пикап неожиданно остановился, пассажирская дверь распахнулась, и на улицу выскочила Наташа, как была, без куртки, и ее вырвало прямо под колеса машины. Не говоря ни слова, мы тоже остановились и ждали, пока она, разогнувшись и отвернув лицо, дышала морозным воздухом, и двинулись с места только после того, как она вернулась в машину.

— Предупреди меня, когда будет следующая деревня, — попросила я Сережу, — я не хочу больше на это смотреть.

Он кивнул.

«Зачищенных» деревень, таких же, как та, первая, по этой дороге оказалось еще две, и пока мы двигались от одной к другой, я старалась смотреть только на спидометр, пытаясь определить, когда же закончатся эти зловещие тридцать километров от города, который в безуспешной попытке спастись сначала истребил все живое вокруг себя, а после погиб и сам; когда же эти тридцать километров закончились, вместе с ними кончилась и колея, позволявшая нам двигаться относительно быстро.

— Медленно едем, — сказал папа — и это были первые слова с момента, как мы выехали из первой сожженной деревни, — топливо спалим, надо бы Лендкрузер вперед выпустить, Сережа, притормози-ка.

Мы остановились, и папа, выйдя из машины, направился к Лендкрузеру. Пользуясь передышкой, все мы, кроме Лени, тоже вышли на мороз — вокруг было пусто, снежно и безопасно.

— Я же без рации, — возражала Марина встревоженным, тонким голосом, — давайте лучше пикап вперед выпустим, он тоже тяжелый.

— Ты пойми, — говорил ей папа терпеливо, — твой Лендкрузер под три тонны весит, Мазда полегче, а потом, у них же прицеп, по такой дороге с прицепом они первые не пройдут.

— Ну, тогда давайте их прицеп на нас перевесим, — неуверенно предложила она, — или рацию снимите с кого-нибудь и отдайте нам.

— Прицеп перецеплять не дам, — сказал Андрей решительно, — ищи вас потом с нашим прицепом.

— Что ты хочешь сказать? — вскинулась Марина немедленно, и папа, встав между ними, примирительно поднял руки:

— Так, все, ладно, делаем так — я снимаю рацию с Витары и ставлю на Лендкрузер. Пока светло, поедешь ты, а как стемнеет — я посажу Ирку за руль и сяду к тебе, в темноте ты одна не справишься. Наша главная задача сейчас — ехать побыстрее, на такой низкой скорости мы без топлива останемся даже раньше, чем предполагали.

— Наша главная задача, — сказал Андрей неожиданно тихим голосом, глядя себе под ноги, — это найти еще топлива. Мы же на Всеволожск ехали с Наташкой, у меня всего треть бака осталась, и прицеп этот тяжеленный, я с такой загрузкой даже до Кириллова не дотяну. Может, отольете мне немного из запасов?

— Нет никаких запасов уже, — мрачно сказал папа, — тебе Серега разве не сказал? Топлива больше нет. Мы перерыли весь поселок — и ничего не нашли, только полупустую канистру с бензином для Витары. Вряд ли это хороший бензин, но выбирать не приходится, а вот дизель — весь, какой есть, уже в баках. Мы можем слить тебе каждый литров по десять, но это значит, что теперь мы все вместе сможем проехать еще от силы километров двести и, если до тех пор топливо не найдем — там и останемся.