Воображаемый собеседник

Он пришел к дверям распределителя первым. Дверь была, конечно, еще заперта. На этот раз не Евин, а Петр Петрович уселся в холодке дожидаться, пока Кочетков откроет ее. Он очень устал от бессонной ночи, от спора с домашними и от утренней прогулки. Пот лил с него градом. Он присел на ступеньку и с трудом отдышался. Руки его дрожали, когда он вытирал лицо.

Конечно, вслед за ним пришел Евин. Когда бухгалтер увидал Петра Петровича, изумлению его не было границ. Он остановился неподалеку и не решился сперва подойти. Петр Петрович взглянул на него искоса, но не поклонился.

Евин лихорадочно соображал, что бы это такое означало, что Петр Петрович явился на службу, и притом так рано. Он вчера очень испугался, когда Петракевич почти выбросил его за дверь. Он понял, что зарвался. Об обмороке он ничего не знал. У него была всегда одна мысль: «Не могло ли данное событие чем-нибудь повредить ему?» И он не выдержал и, не здороваясь, спросил:

— Петр Петрович! Вы пришли жаловаться на меня?

Он не знал, как отнесутся к его вчерашней выходке тов. Майкерский и сослуживцы. Он решил, что Петр Петрович нарочно явился пораньше, боясь, как бы Евин не успел сам рассказать про вчерашнее. Но Петр Петрович спокойно ответил:

— Я пришел на службу.

Евин был не так доверчив, чтобы поверить этому. Все-таки отрицание слегка смутило его, и он, недоумевая, сказал:

— Да ведь вы же в отпуску.

Петр Петрович не ответил ему. Он прекрасно понимал ход бухгалтерских мыслей, и хотя ночью он понял, что все люди могли ошибаться на его счет, все же другие вели себя приличнее.

Дверь, наконец, открылась. Петр Петрович прошел вперед. Кочетков от изумления даже не поздоровался. Петр Петрович подошел к столу и расписался вторым. Сегодня он вовсе не хотел уступать свое место другому, тем более Евину. Но бухгалтер был так смущен и растерян, что даже не обратил на это внимания. Он и расписался далеко не так размашисто, как обычно, и, обменявшись изумленным взглядом с Кочетковым, ушел наверх.

— Ну вот, Кочетков, — сказал Петр Петрович, стараясь придать веселость своему голосу, — побыли без меня, теперь снова со мной будете служить. Ничего не случилось?

Курьер только отрицательно покачал головою. Он явно не решался вступить в обычный прежде разговор и осторожно сказал, как и Евин:

— Вы в отпуску ведь, Петр Петрович.

— Пора и честь знать, — ответил Петр Петрович. — Отдохнул, и довольно. Что я — нездоров, что ли?

— А говорили… — пробормотал Кочетков.

— Что говорили? — быстро повернулся к нему Петр Петрович.

— Да так… — уклоняясь от прямого ответа, сказал курьер. — Раз отпуск на месяц, чего же раньше приходить? Сколько вам еще до сроку осталось?

Стали приходить другие сотрудники. Петракевич остановился перед Петром Петровичем, как перед призраком. Не сказав ничего, он прошел наверх, а Петр Петрович не хотел объясняться первым, без вызова. Пришел Лисаневич и смутился до того, что уронил портфель. Он вежливо поздоровался, но тоже не решился ни о чем спросить. Даже Язевич не отпустил ни одной шутки, а только с шумом выпустил воздух изо рта, увидав помощника заведующего. Все они торопились убежать наверх, спасаясь от неловкого положения.

Петр Петрович терпеливо ждал. Кочетков нашел себе какое-то дело за дверьми и поспешил скрыться. Петр Петрович один стоял в прихожей и ждал на своем посту, как делал это всегда.

Вбежали Райкин и Геранин. Они кинулись расписываться, не заметив Петра Петровича, стоявшего в стороне, и на листе Геранин увидал знакомую подпись. Он вскрикнул и обернулся, но Райкин уже увидал Петра Петровича и молча во все глаза глядел на него. Так же уставился на него и Геранин. Петр Петрович попытался улыбнуться.

— Что, — сказал он, — вот я и раньше вас расписался!

Но мальчики не улыбнулись шутке. Они помолчали, и потом Геранин робко спросил:

— Вы поглядеть зашли, Петр Петрович?

— Нет, не поглядеть, — ответил Петр Петрович, — а служить. А что — распустились без меня? Вот я приберу вас к рукам!

— А как же отпуск? — уныло спросил Райкин.

— Что вам всем дался отпуск, — раздраженно ответил Петр Петрович. — Будет. Не хочу я больше в отпуску сидеть.

— А отдохнуть? — так же уныло, как его товарищ, спросил Геранин.

— Я уже отдохнул. Надоело отдыхать.

Геранин хотел спросить что-то еще, но Петр Петрович уже сердился… В это время вошел тов. Майкерский. Мальчики быстро ушли.

Тов. Майкерский долго моргал глазами, увидав Петра Петровича. Петр Петрович поздоровался с ним первый. Тов. Майкерский снял зачем-то шляпу и сказал:

— Да…

Он вздохнул, помолчал еще и, не то выгадывая время для чего-то, не то собираясь с мыслями, медленно ответил:

— Здравствуйте, тов. Обыденный.

Он поглядел на Петра Петровича, словно что-то проверяя, и подошел к столу. Он не прочел даже листа, а, расписавшись, молча спрятал его в карман. Потом он спросил:

— Вам жалованье принесли, тов. Обыденный?

— Принесли, — ответил Петр Петрович.

Тов. Майкерский снова помолчал. Потом он обвел глазами прихожую и позвал Кочеткова.

— Что это, не паутина там? — спросил он и указал пальцем в неопределенном направлении.