Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Пока я был в изгнании, у меня было время и для других увлечений, особенно в начальные годы, когда борьба была на низком уровне. Я сблизился с Барри Файнбергом, моим давним знакомым по богемным дням в Хиллбрау. Барри был членом Конгресса демократов и после Шарпевилля предпочёл жить в Англии. Он предложил мне временную работу в возглавляемом им проекте, который состоял в составлении подробного каталога писем и произведений Бертрана Рассела, философа и ведущего борца за ядерное разоружение и за мир. Кроме того, что это дополняло мой скудный заработок, это была увлекательная работа. Обзор нашего каталога, опубликованный в лондонской газете «Санди Таймс», сделал нам честь, назвав его «одним из самых фантастических документов нашей эпохи». В наш труд были включены 100 тысяч документов, в том числе более семидесяти книг, тысячи статей и 35 тысяч писем, охватывавших период с 1878 до 1967 год. Такое количество писем за такое время означало, как заметил сам Бертран Рассел, что «я писал одно письмо каждые тридцать часов».

Сотрудничество с Барри привело к созданию трёх книг о Расселе. Первая была подборкой его переписки с читателями, которую мы назвали «Дорогой Бертран Рассел». Рассел отвечал практически на все получаемые письма, и мы почувствовали, что уже в самом подборе коротких и остроумных ответов содержался зародыш книги.

Он так ответил одному из тех, кто писал ему из Америки с бранью за его психологию «мира любой ценой» и кто считал, что Рассел был готов «ползти до Москвы», если это нужно для того, чтобы предотвратить бомбардировку Англии: «Замечание о том, чтобы ползти до Москвы, является изобретением моих оппонентов. Тем не менее, если бы я думал, что такой подвиг мог бы быть в моих силах в мои 88 лет и он имел бы какое-либо значение для спасения моих соотечественников или любых других человеческих существ от немедленного уничтожения в ядерной войне, я бы постарался предпринять такую попытку, хотя я опасаюсь, что мне пришлось бы также ползти и до Вашингтона…».

Я видел Рассела только однажды, когда ему было 95 лет и его морщинистое, похожее на маску лицо напоминало лицо Вольтера с такими же «древними, но сверкающими глазами».

Меня с Барри объединяло то, что мы писали стихи. Это привело к созданию культурной группы, исполнявшей стихи и песни освободительной борьбы Южной Африки. Мы назвали группу «Майибуйи», что означает «земля будет возвращена». Многие из наших стихотворений были опубликованы в книге стихов южноафриканского освобождения, называвшейся «Поэты — народу», которую издал Барри. «Майибуйи» пользовалась популярностью среди антиапартеидных организаций и часто выступала на митингах в Великобритании и в Европе.

Одним из членов группы «Майибуйи» был Палло Джордан — член АНК, который учился в США. Палло был чрезвычайно независимым мыслителем, с острым как бритва умом и язвительным темпераментом. Он занимал политическую позицию, необычную для АНК, поскольку критиковал Советский Союз. Некоторые из тех, кто не мог сравниться с ним в интеллекте, отвергали его как «троцкиста». Вокруг вопроса о том, следует ли принять его в АНК, шли дебаты, и я выступил «за», поскольку «значение имеет его преданность АНК», а не то, признаёт он или нет «линию Москвы». Он был прекрасным спутником в наших поездках, и я скоро начал с уважением называть его «Зи Пи» по его инициалам. У нас было много яростных стычек. Самая острая была, когда он выступил в защиту книги «Звериная ферма» Джорджа Орвелла, которую он считал «глубоким предсказанием» того, что произошло в Восточной Европе. Я же отвергал это произведение как грубую антикоммунистическую пропаганду. Тем не менее он хорошо относился ко мне, поскольку я никогда не переносил политических разногласий на личные отношения.

Одна из стран, куда мы часто ездили, была Голландия. Пружиной, двигавшей Движение против апартеида в Голландии, была Конни Браам, обаятельная молодая женщина с бьющей через край энергией. Я обнаружил, что голландцы могут быть особенно полезными для нашей развёртывающейся освободительной борьбы из-за их опыта участия в движении сопротивления в годы нацистской оккупации. Я всё больше доверял Конни и по мере того, как всё шире раскидывал сеть в поисках курьеров и других форм помощи нам, я в значительной мере полагался на неё.

Моим любимым занятием в Лондоне было ходить на футбол. Я редко оставался пассивным наблюдателем за жизнью, предпочитая активное участие на той или иной стороне, невзирая на последствия. Я решил болеть за футбольный клуб «Арсенал», потому что это был ближайший к нашему дому клуб.