Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе

Мне никогда не нравились отбивные из питонов (я обнаружил, что получал несварение желудка, даже если они были хорошо прожарены), однако мне всё больше стало нравится есть mfeni (бабуинов). Этих созданий было полно вокруг и охота за ними была одним из способов добыть inyama (красное мясо). Мясо нужно было хорошенько поварить — лучше всего было пожарить. С перцем и другими приправами оно по вкусу напоминало баранину. Некоторым из наших товарищей претила даже сама мысль о том, чтобы есть mfeni, поскольку они относились к ним как к людям. Мне казалось это странным, так как с наибольшим сопротивлением на моих лекциях они воспринимали идею о том, что человеческие существа произошли от обезьян.

Я понял, что это проистекало частично от того, что расисты во всём мире говорили о чёрных, что «они только что слезли с дерева». Соответственно, когда мне нужно было объяснять курсантам сущность эволюции, я расстегивал рубашку и, обнажая свою волосатую грудь, заявлял: «Как видите, товарищи, белые люди ближе к нашим предкам-обезьянам, чем чёрные».

Мои слушатели (которых, согласно творцу системы апартеида д-ру Фервурду, нужно было учить только тому, чтобы они могли собирать хворост и подносить воду) обнаруживали неистощимую жажду знаний и засыпали меня вопросами и во время, и после лекций. Они не знали ни того, что происходило в мире, ни истории нашей борьбы. Например, никто из тридцати слушателей не знал, кто такой Хо Ши Мин, и только двое слышали о Вуйсили Мини, одном из наших первых лидеров, казнённом в 1964 году. Они поразились, услышав о широком сопротивлении апартеиду в начале 50-х и в 60-х годах и недоумевали, почему их родители молчали об этом.

Я объяснял им, что после запрета АНК люди были запуганы. Даже упоминание АНК могло привести к аресту. Был случай, когда фабричный рабочий был приговорён к двум годам тюрьмы за то, что нацарапал «Свободу Манделе» на своей кружке. После восстания 1976 года многие начали вспоминать прошедшие времена. Люди старшего поколения начали говорить о том, что они были в АНК.

Предмет, который интересовал их больше всего, был коммунизм. Это, несомненно, проистекало из патологических нападок лидеров южноафриканского апартеида на всё, что было связано с коммунизмом. Руководство АНК приняло решение ввести марксизм, как учебный предмет, именно из-за огромной потребности людей знать, что это такое. Я всегда разъяснял, что не обязательно быть марксистом, чтобы быть членом АНК.

Моих слушателей завораживала та версия истории, с которой они знакомились в АНК. Рассказы о героическом сопротивлении против колониальных захватчиков наполняли их чувством гордости. Они громко хохотали, когда узнали, что Ян фан Рибек — голландец, основавший поселение на мысе Доброй надежды, — был осужден в Голландии за мошенничество и отправлен голландской Ост-Индской компанией на мыс Доброй надежды в качестве наказания.

Программа обучения продвигалась чрезвычайно успешно, все начали готовиться к праздникам Рождества, Нового Года и к самому важному празднику — 8 января — годовщине создания АНК.

Ещё вчера я чувствовал себя хорошо, а на следующий день лежал пластом с малярией. Несмотря на то, что я принимал таблетки против малярии, у меня был особенно жестокий приступ. Никакое число инъекций хлорохина не помогало. Целую неделю я лежал на своей надувной кровати, то дрожа под несколькими слоями одеял, то истекая потом от сильной лихорадки. Я не мог глотать пищу и отказывался от солоноватой воды, которую мы пили. В обезвоженном состоянии я страстно мечтал о ледяной кока-коле. У меня начались галлюцинации о кока-коле. Я начал даже прикидывать, сколько времени будет идти срочный заказ Элеоноре в Лондон и сколько времени потребуется ей, чтобы отправить мне ящик кока-колы авиапочтой. Я был настолько деморализован, что почти выбросил на ринг белое полотенце. Я начал думать, что было сумасшествием уехать из Лондона в африканский буш.

В конечном счёте Мзваи Пилисо отправил меня в госпиталь. Двадцать четыре часа внутривенных вливаний глюколина вернули меня обратно в норму.

Незадолго до Рождества глава представительства АНК в Анголе Кашиус Маке нанес нам неожиданный визит. «Я привёз вам четырнадцать типов из Ново-Катенге», сказал он руководителям лагеря. Я насторожился. Когда кого-то в Движении называли «типом», это обычно означало, что они создавали проблемы. Кашиус объяснил, что после окончания курса обучения они потребовали, чтобы их отправили домой для борьбы с врагом. Это было невозможно, но в знак протеста они начали отказываться выполнять приказы. Модисе и Мзваи не было в Анголе, и Кашиус оставил их в нашем лагере до их возвращения.

Кашиус верно служил АНК со времён Одессы, где он был одним из самых молодых новобранцев. Он с трудом выносил людей, которые «создают проблемы», и был человеком немногословным. Он только что произнес самую длинную речь, которую я когда-либо слышал от него. Он никогда не был любителем церемоний и собрался немедленно вернуться в Луанду.