Читаем Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе полностью

Моё выступление было построено на воспоминаниях. Впервые я увидел Сисулу в 1962 году на подпольной встрече и АНК вблиз гроутвилльской фермы вождя Альберта Лутули, когда мы готовились к вооружённой борьбе. Он был тихий и спокойный и на пару с Мозесом Котане они вели встречу и формулировали жёсткую стратегию будущих событий. На встрече всю ночь председательствовал Лутули. Перед тем, как разойтись, Лутули попросил Сисулу поблагодарить от нашего имени хозяина домика.

Ещё одна история из периода эмиграции. Мы с товарищами Сисулу дядей Джейби Марксом и Думой Нокве блаженствовали в Дар-эс-Саламе, а руководящая группа Манделы — Сисулу страдала на острове Роббен. И за кружкой холодного пива они рассказывали, как Сисулу был главным исполнителем их плана добыть спиртное, продававшееся в апартеидной Южной Африке только белым.

Дело было в долгих автомобильных поездках, когда они активно создавали АНК, и они предпочитали брать с собой Сисулу. Его жена, Альбертина, всегда старалась дать ему с собой хороший padkos (дорожный паёк) и термос с чаем. Дядя Джейби и Дума присоединялись к еде, но не хотели чая. И вот подъехав к автозаправке и увидев ларек с выпивкой, они обратились к Сисулу. В магазинчике, где спиртное понемногу продавали только цветным, но не чёрным, Сисулу с его светлым цветом кожи мог представиться человеком смешанной расы.

И хотя он был абсолютным трезвенником, Сисулу послушно подчинялся. Было очень показательно, что, несмотря на свое старшинство и руководящее положение, он готов был исполнять и такие поручения. Его раздражало, что ему положены привилегии, которых лишены его товарищи.

Как весьма многим, мне очень помогали мудрые советы Сисулу, получаемые после выхода его из тюрьмы. Я напомнил о первом сборе Национального исполкома АНК, проведённом в Соуэто — в июне 1990 г., через несколько месяцев после снятия запрета с АНК. За утренним чаем я увидел, что Сисулу и ещё несколько человек приютились в том месте, где зимнее солнце пригревало стену дома. Старые тюремные сидельцы, они хорошо знали такие тепленькие местечки. А я, выйдя на холод, вспомнил, конечно, как мы школьниками в Йоханнесбурге, зимой вели себя точно так же. Когда я подошёл поговорить с Сисулу, все места у теплой стены были заняты. Но он потеснился и пригласил меня прижаться к стене рядом с собой. Этот момент запомнился мне навсегда. Вся жизнь Уолтера Сисулу, сказал я собравшимся, состояла в том, чтобы вести людей из холода к теплу и свету, помогать им распрямиться.

В 2004 году мы подходим к десятилетию свободы и демократии и правительство АНК стремится именно к этим же целям. Прогресс Южной Африки светит в мире, как маяк надежды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза