Вооруженная борьба. Тайная история Ирландской республиканской армии

Вооруженные такими идеями, эти талантливые радикалы в конце 1968 и начале 1969 года сознательно пытались спровоцировать государство на чрезмерную реакцию; они стремились разрушить спокойствие и вызвать волнения в уверенности, что знают, каким благотворным путем такие действия приведут будущую ирландскую историю. Классический пример их радикальных действий произошел в начале 1969 года во время того, что позже стало известно как марш Бернтолет.

1 января, в момент сравнительного затишья, когда казалось, что премьер-министр Севера Теренс О'Нил может получить достаточно пространства и спокойствия, чтобы разрядить напряженность в сфере гражданских прав эффективными реформами, сорок или более членов НД начали марш из Белфаста в Дерри. Это решение было принято вопреки рекомендациям NICRA, и оно было принято в непростой момент. В ноябре 1968 года О'Нил представил значительный пакет реформ, который был с пониманием воспринят умеренными энтузиастами гражданских прав. В противоположность этому, более воинственные духи НД отвергли реформы премьер-министра. Отсюда и марш Бернтолле. Главным организатором был способный и вспыльчивый Фаррелл, а другой участник марша (Девлин) красноречиво заметил:

«Мы хотели возобновить движение за гражданские права как массовое движение и показать людям, что О'Нил, по сути, ничего им не предлагает. Мы знали, что не сможем закончить марш, не подвергшись приставаниям… На самом деле мы хотели сдернуть ковер с пола, чтобы показать грязь, которая была под ним, и подмести ее».

Марширующие действительно подвергались преследованиям со стороны лоялистов на своем маршруте (один видный североирландский чиновник заметил, что нападавшие лоялисты реагировали на марш «со всем бездумным автоматизмом собаки Павлова»).

Конец шестидесятых годов вызвал у многих северных протестантов глубокую тревогу, что их государство находится под ударом со стороны традиционных националистических противников. 4 января участники марша подверглись жестокому нападению на мосту Бернтолет близ Дерри со стороны группы лоялистов, некоторые из которых были не при исполнении служебных обязанностей членами Ольстерского специального констебля (USC), и против которых RUC явно предлагал (в лучшем случае) недостаточную защиту. Этот жестокий эпизод неудивительно усилил враждебность многих католиков к североирландскому государству. Если полиция участвовала в таком нападении или, по крайней мере, мало что сделала для его предотвращения, то как можно рассчитывать на то, что она будет справедливо относиться ко всем гражданам?

Ответственность за прискорбное насилие там явно лежит на тех, кто его устроил. Агрессия лоялистов сыграла важную роль в возникновении северных проблем после 1960-х годов; и хотя тревогу протестантов можно объяснить, такое объяснение ни в коем случае не оправдывает насилие лоялистов в те годы. Однако разумность проведения провокационного марша с целью разжечь ольстерскую политику в этот ключевой момент начала 1969 года, несомненно, также должна быть подвергнута сомнению. Можно ли было избежать погружения Северной Ирландии в межконфессиональную бойню, если бы в конце 1960-х — начале 1970-х годов некоторые ключевые решения были приняты по-другому?

Первый начальник штаба вскоре образовавшейся Временной ИРА (Шон Макстиофайн), несомненно, считал это подстрекательское вмешательство решающим и, с его точки зрения, очень желанным. О'Нил мог бы обойти движение за гражданские права, утверждал Макстиофайн, если бы не «мужество и дальновидность членов Народной демократии, которые отказались наблюдать за ослаблением протестной кампании… Полицейские пошли вперед и созвали длинный марш из Белфаста в Дерри, более семидесяти миль… Эта смелая акция нескольких десятков молодых людей вдохнула новую жизнь в кампанию за гражданские права и фактически лишила О'Нила шансов на политическое выживание».

Таким образом, одно из направлений движения за гражданские права состояло из группы радикалов, находившихся под влиянием социалистической республиканской мысли и убежденных, что их понимание динамики ирландской истории и политики позволит им предсказать последствия турбулентности, которую они сознательно провоцировали. Это было опасное мероприятие, и участие таких деятелей должно стать хотя бы частью нашей картины опыта Северной Ирландии в области гражданских прав.

Но движение за гражданские права в большинстве своем состояло из людей с гораздо менее радикальными взглядами — людей, для которых сутью кампании было вполне разумное требование справедливого обращения в государстве, которое до сих пор его не обеспечивало. На североирландских борцов за гражданские права отчасти повлияло движение за гражданские права чернокожих в США.