Вооруженное восстание животных

– В городе бардак в лучшем смысле этого слова. Разбой, насилие. Все предприятия, на которых производится съестное, превратились в феодальные замки. Властей не видно. По-крайней мере, нигде ни одного человека в форме. – сообщила Нина. – От Москвы никакой помощи. Похоже, там творится тоже самое. Президент творит указ за указом, но почти никто не знает, что в них написано – телевидение-то не работает, останкинская телебашня упала, червяги съели всю газетную бумагу. Говорят, что создан какой-то комитет национального спасения, во главе с Уркановым и Феноменским, но кто ему подчиняется, тоже неизвестно. Вчера пресс-секретарь комитета был сожран на глазах у иностранных журналистов. Короче, это катастрофа.

Вот тебе и на. Мы это ожидали после ядерной войны. А катастрофа пришла с какими-то скребнями, которые всех заскребли насмерть. Позорище.

На фоне эпохальных событий было неудобно выяснять персональные моменты.

– А как вы меня нашли?

– По сигналам твоего прибора спутниковой навигации. Федянин сообщил нам твои позывные. Но ему сейчас не до тебя, он охраняет какой-то ядерный реактор.

Нина включила приемник и его тюнер прошелся по диапазонам. На средних и длинных волнах вообще ничего, только в FM словилась передача с европейского спутника насчет мировых потрясений.

В новостях было про панику на биржах, про погром Ливерморской Национальной Лаборатории с уничтожением всех ускорителей и токамаков, про выход из строя многих коммуникационных систем, включая спутниковые ретрансляторы и компьютерно-сетевые маршрутизаторы, отчего выпали в осадок большие сегменты Интернета, говорилось о пожаре в космическом центре имени Кеннеди, об опустении Кремниевой Долины. О том, что в Западной Африке многие деревни превратились в сплошные инкубаторы. Беспрерывная инкубация личинок типа А приводит к быстрому летальному истощению людей. Летучие личинки типа С, питающиеся кровью, вызвали массовый падеж скота.

– Ну, молодой человек, а какие подвиги вы сегодня совершили? – спросил Файнберг, как ни в чем не бывало.

Я рассказывал, удивляясь одновременно тому, что произошло со мной в подземелье и с миром вообще.

И тело мое как будто расплывалось, растягивалось, превращалось в пучок переливающих нитей, и нити эти разлетались в разные стороны, на многие-многие километры.

А доктор Файнберг, слушая меня, принимал какие-то решения.

В итоге машина остановилась возле распластанного современного здания. Я кое-как выбрался наружу и сразу понял, что это медицинское учреждение. Около входа, прямо на въездном пандусе расположились раненные, травмированные, обоженные, в кровавых потеках, заблеванные, искалеченные, плохоперевязанные. Они ждали очереди и ждали долго, лишь изредка стеная. Но вот меня двое санитаров мигом уложили меня на каталку, провезли мимо страждущих, затем подняли на лифте, пропустили через рентген и сноровисто загипсовали. Естественно, что мои вещички, и шлем, и винтовка были сложены в шкафчик.

В процедурный кабинет вошел какой-то врач вместе с Файнбергом, они оба внимательно и настороженно посмотрели на мой татуированный живот. И врач, напустив весьма озабоченный вид, сказал:

– Давайте-ка его сначала на томограф.

Меня снова загрузили на каталку, подняли на другой этаж, где не было ни срача ни пострадавших, закатили в белый зал. И с легким шипением мое тело было пропущено через нечто, напоминающее торпедный аппарат. Минут за десять-пятнадцать.

Выползаю я из компьютерного томографа, где меня ввели в ядерно-магнитный резонанс, и уже не вижу ни врача, ни медсестры.

Меня поджидало трое людей, мало похожих на медперсонал; по стилю поведения – рэкетиры, по форме одежды – клерки, по некоторым ухваткам – менты. В руках у одного из них были мои томографические снимки.

– Ребята, вы, кажется, меня с кем то спутали. – поспешил заявить я.

Они, не поздоровавшись, сдернули меня с каталки, и подперев с обоих сторон, быстро потащили, куда им надо. По пустому коридору в лифт, совсем другой, чем тот, на котором я приехал, узкий и темный, оттуда в подвал, из подвала во двор.

Во дворе поджидал микроавтобус с тонированными стеклами. Меня бесцеремонно затолкали внутрь – наверное, из-за того, что загипсованная нога все время застревала. Машина резко тронулись с места. И я понял, что попал в оборот, из которого вывернутся будет не так-то просто.

9

Микроавтобус более напоминал автозак – зарешеченные окна, мощные двери. И везли меня как мешок, так что я катался из стороны в сторону и едва не сломал еще пару конечностей.

Судя по тряске, микроавтобус шел по проселочным дорогам. Когда открылись дверцы, стало окончательно ясно, что я оказался в сельской местности. Лес повсюду. Но посредине леса густого была забетонированная площадка и модерновый комплекс зданий.

Ну как не узнать – те самые корпуса, что выросли на месте охотничьего заказника и колиной избушки, как грибы после дождя.

Сейчас они полностью законченные были.