Вооруженные силы Юга России. Октябрь 1918 г. – Январь 1919 г.

2. На ростовском и крымском направлениях в течение декабря действовали объединенные шайки «батьки» Махно силою в 5–6 тысяч и в низовьях Днепра 2–3 тысячи «передавшегося на сторону советов петлюровского атамана Григорьева». Кроме того, вся Северная Таврия была наводнена неорганизованными, «аполитичными» шайками, занимавшимися грабежом и разбоями. Только с конца декабря после овладения Харьковом большевики направили через Лозовую, на юго-восток, против Май-Маевского, и на юг, в направлении Александровска, первые регулярные дивизии из Группы Кожевникова.

3. На сочинском направлении стояло, эшелонируясь от Лазаревки до Сухума, 3–4 тысячи грузинских войск под начальством генерала Кониева.

Всего, следовательно, на фронтах Добровольческой армии в соприкосновении с нами советских войск было около 80 тысяч и грузин – 3–4 тысячи.

Когда 26 декабря 1918 года состоялось объединение Добровольческой и Донской армий и театр войны расширился новыми обширными территориями, явилась необходимость выделения Добровольческой армии и создания при мне объединяющего штабного органа. Я принял звание «главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России», прежний армейский штаб стал штабом главнокомандующего, а для Добровольческой армии приступлено было к формированию нового штаба.

Предстоял весьма важный вопрос о назначении командующего Добровольческой армии.

Я считал наиболее достойным кандидатом на этот пост – по широте военного кругозора и по личной доблести – участника добровольческого движения с первых же шагов его, генерала Романовского. Однажды после очередного доклада я предложил ему на выбор – армию или штаб главнокомандующего. Не скрыл, что его уход будет тяжел для меня: нет подходящего заместителя, придется назначить случайного человека, и я останусь в своей большой работе и в своих переживаниях одиноким. С другой стороны (перед глазами у нас был пример незабвенного Маркова), я не сомневался, что и Романовский, став в строй выйдет из удушливой атмосферы политики, быстро приобретет признание войск, развернет свои боевые способности и покроет славой себя и армию.

Иван Павлович думал день и на другое утро сказал, что останется со мной… Принес в жертву нашей дружбе свое будущее.

Непроницаемым покровом завешаны от глаз наших пути Господни. Кто знает, как сложилась бы тогда судьба армии и Романовского… Вынесла ли бы его на гребень волны или похоронила в пучине… Мы знаем только одно: это решение стоило ему впоследствии жизни.

Обсудив вместе с начальником штаба вопрос о командующем, остановились на генерале бароне Врангеле. Он был моложе других корпусных командиров и только недавно вступил в ряды Добровольческой армии – это должно было вызвать обиды. Но в последних славных боях на Урупе, Кубани, под Ставрополем он проявил большую энергию, порыв и искусство маневра. Назначение барона Врангеля состоялось[[52] ]. Один из достойных корпусных командиров, первопоходник, генерал Казанович благодаря этому ушел в отставку[[53] ], другие поворчали, но подчинились. Начальником штаба армии стал генерал Юзефович.

Ввиду последующего развертывания Крымско-Азовского корпуса в армию войска, подчиненные генералу Врангелю, получили наименование Кавказской Добровольческой армии. С 27 декабря по 10 января, чтобы дать закончить генералу Врангелю операцию 1-го конного корпуса на путях от Петровского до линии Святой Крест – Минеральные Воды, армией временно командовал генерал Романовский.

1 января 1919 года я отдал приказ[[54] ]: