Вооруженные силы на Юге России

Охрабренные неожиданным успехом, батарейцы решили попробовать продвинуться еще дальше, чтобы подловить бронепоезд красных, и батарея выдвинулась на 7 верст вперед пластунов, заняв разъезд Языкове. Ночью заставой был задержан один железнодорожник, шедший домой со стороны красных, который сообщил батарейцам, что красные собираются наступать большими силами при поддержке двух бронепоездов. Действительно, с утра 30 мая на всех буграх впереди разъезда Языкове появились густые цепи красных и показались бронепоезда. Видя их, батарея открыла и по цепям, и по бронепоездам интенсивный огонь, но потом отошла к цепям пластунов. К вечеру под нажимом красных, во много раз превышающих наши силы, пришлось оставить Барвенково, и на другой день на этом участке шел упорный бой. Оказалось потом, что со стороны красных принимал участие 12-й Московский полк, а также были и курсанты. После боя был подобран командир 12-го Московского полка, раненный пятью шрапнельными пулями, бывший поручик по фамилии князь Кикодзе.

Наши перешли в наступление. 3-я батарея вела настолько интенсивный огонь, что до накалившихся орудий нельзя было дотронуться. 31 мая и 1 июня красные понесли под Барвенковом громадные потери. Вышла им боком их попытка наступать. По словам жителей Барвенкова и по показаниям пленных, у красных было свыше 1000 только раненых бойцов, которых они успели тремя эшелонами отправить в тыл. После боя всюду валялись в большом количестве неубранные трупы красных. Как рассказывали пленные, перед наступлением в Лозовой был сам Троцкий, который приказал во что бы то ни стало вновь занять Барвенково и Славянск. Захватив Барвенково 31 мая, красные надменно говорили, что они 1 июня будут обедать в Славянске, но получилась иная картина: 1 июня они не увидели Славянска: пришлось бежать из Барвенкова и предоставить белым поужинать в нем. Стремительно бежав, красные задержались лишь возле Гавриловки, не успев даже взорвать железнодорожные мосты и подорвать полотно дороги. Благодаря этому наш бронепоезд смог выдвинуться далеко вперед. Заняв вновь Барвенково, наши части, в том числе и рота Дроздовского стрелкового полка, пластуны, две Дроздовские батареи, три танка и бронепоезд, обходной колонной двинулись на ст. Панютино, находящуюся севернее узловой станции Лозовая на железнодорожной ветке в город Харьков. Часть Дроздовского стрелкового полка от ст. Лиман продолжала наступление на город Изюм, а полковник Туркул со своим батальоном двинулся маршем в обход на ст. Лозовая.

В районе Горловки 2 июня шел только сильный артиллерийский бой. Пройдя по тылам, полковник Туркул со своим батальоном атаковал и с налета занял станцию Лозовая. На час позже была взята другой колонной и ст. Панютино. Из Лозовой только небольшая часть эшелонов успела под прикрытием огня бронепоезда, отходящего в их хвосте и которого подбили артиллерийским огнем, проскочить в Харьков. Часть эшелонов промчалась в направлении Полтавы. В Лозовой было захвачено до 700 вагонов с различными грузами, много паровозов под парами, один бронепоезд. В одном эшелоне была захвачена трехорудийная батарея с замками, панорамами, снарядами и в полной упряжке. В нескольких верстах от Лозовой, в направлении на Полтаву, красные в паническом бегстве бросили еще три орудия. Жители рассказывали, что неожиданный сильный обстрел станции вызвал невообразимую панику, а прошедшие перед тем из Барвенкова эшелоны с ранеными произвели на красных удручающее впечатление. Они стали спешно эвакуировать Лозовую, но, когда увидели атакующих их дроздовцев, бросая все, в паническом бегстве стали удирать из Лозовой на Полтаву и Харьков. Один из броневиков отряда «Кубанец», двигаясь правее полотна железной дороги на Барвенково, ворвался на станцию и захватил в плен целую роту красных. Легковая машина командира броневого отряда, в 10 верстах от Лозовой, на ветке на Харьков, взорвала полотно дороги и захватила санитарный поезд имени «товарища Троцкого», персонал которого сплошь состоял из евреев (бывший поезд ведомства Императрицы Марии Федоровны).

При взятии Лозовой дроздовцы имели тяжелую потерю. Случайным преждевременным разрывом нашего же снаряда был убит командир 1-й Дроздовской батареи полковник Туцевич. При выстреле снаряд задел телеграфный провод и разорвался над головой полковника Туцевича. Весь изрешеченный, обливаясь кровью, он упал и через несколько минут скончался.

Похороны состоялись в городе Екатеринодаре, и его гроб был спущен в склеп собора рядом с гробом генерала Дроздовского. Когда Добровольческая армия оставляла, при своем отступлении с Кавказа, город Екатеринодар, дроздовцы ворвались в уже оставленный город и вывезли гробы с останками генерала Дроздовского и полковника Туцевича, которые были погружены на транспорт в Новороссийске и перевезены в Крым. В Крыму оба гроба были тайно погребены на Малаховом кургане в Севастополе, но на крестах стояли чужие фамилии. Во время Второй мировой войны кладбище на Малаховом кургане, при осаде города Севастополя, было перерыто воронками от разрывов тяжелых снарядов.