Вопль Маски Одержимости

Миссис Лэнг кивнула.

— Говорят, что ему не будет покоя, пока он не вернет себе ту самую маску.

Я не выдержала. У меня вырвался сдавленный возглас. Лора посмотрела на меня через стол.

— В чем дело, Карли Бет? — спросила она.

Миссис Лэнг рассмеялась.

— Наверное, Карли Бет просто не нравятся истории о привидениях, — сказала она.

— Именно, — сказала я. Лицо вдруг налилось жаром. — У меня от страшных историй всегда кошмары…

Я вскочила.

— Идем, Сабрина. Автобус вот-вот приедет…

Мы с Сабриной поспешно надели куртки.

Когда мы спешили по гравийной дорожке к шоссе, я знала, что нас обеих мучает один и тот же вопрос: неужели тогда, много лет назад, помощник конюха добыл где-то ту самую маску? Маску, что лежала сейчас в моем подвале? И действительно ли призрак несчастного мальчика обитает теперь в развалинах, ожидая возможности получить ее обратно?

* * *

За ужином я никак не могла выбросить из головы историю Лоры. О бедных лошадях, не ржавших — вопивших от ужаса. Врезавшихся в стены и погибавших в ужасной давке.

И все из-за маски… безобразной, чудовищной маски.

— Карли Бет, ты часом не заснула? — спросил папа. — Разве ты не слышишь, что я спрашиваю тебя о твоей работе?

— Э… нет. Извини, — пробормотала я.

— А может быть, она зомби, — вмешался мой младший братец Ноа. — Давайте проверим. — И он пребольно ущипнул меня за руку.

— Эй! — Я отдернула руку. — Ноа, отвали!

Ноа захихикал и попытался ущипнуть меня еще раз.

— Гад такой! Хуже пятилетнего! — сказала я.

— А ты хуже, чем четырехлетние! — парировал он.

— Тоже мне, уел!

— Должно быть, малыши тебя сегодня вконец заездили, — сказала мама, протянула руку и погладила меня по голове.

— Ага. Они сегодня были совершенно дикие, — проворчала я.

— Ты хуже, чем двухлетние! — сказал Ноа и опять захихикал.

— Можно, я уйду? — попросила я.

Я поспешила наверх, в свою комнату. Мне предстояло выполнить кучу домашней работы. Но я не могла сосредоточиться на учебе. Я переживала из-за Маски Одержимости.

Я думала о событиях минувшей ночи. Как она затащила меня в подвал, против моей воли. Как она заставила меня извлечь ее из тайника. Как она почти заставила меня снова ее надеть.

Как она вопила… вопила… вопила…

Я никак не могла успокоиться. Той ночью жизнь моя висела на волоске.

Не оставила ли я металлическую шкатулку открытой? Не забыла ли ее запереть?

Я никак не могла припомнить.

Я ходила взад и вперед по комнате. Напряженно думая. О мальчике, погибшем в старой конюшне. О лошадях. О маске в моем подвале.

Я поняла, что выбора нет. Я должна была убедиться, что маска надежно спрятана в тайнике. Я должна была убедиться, что шкатулка заперта как следует.

Я выскользнула из комнаты и тихонько спустилась по лестнице. Из гостиной доносились голоса мамы и папы — взволнованные крики и азартные возгласы, заглушаемые пальбой и взрывами бомб.

Не так давно мои родители открыли для себя мир видеоигр. И теперь практически каждый вечер после обеда они усаживались в гостиной перед большим телевизором и увлечено резались в «Вармастер-2».

Чудеса да и только.

Я вцепилась в ручку подвальной двери и глубоко вздохнула. Мне не хотелось туда спускаться. Отголоски страшного вопля до сих пор звучали у меня в голове.

Но я должна была убедиться, что заперла ее.

Я потянула дверь на себя, включила свет и начала спускаться по крутым деревянным ступенькам. Как и в прошлый раз, они громко скрипели у меня под ногами.

Я преодолела половину лестницы. Я слышала громкое гудение печи. А потом, сквозь это гудение, я услышала…

…шепот?

Я с шумом втянула в грудь воздух. И прислушалась.

Да. Шепчущий голос, хриплый и резкий:

— Карли Бет… Карли Бет… Я здесь, Карли Бет!

8

Я не смогла удержаться от крика. Подкосились ноги. Я вцепилась в перила, чтобы не упасть.

Гудение печи, казалось, переросло в рев. Я отчаянно прислушивалась, пытаясь снова услышать шепот.

Не считая работающей печи, в подвале стало тихо.

Тишина.

А потом — визгливое хихиканье.

Я охнула:

— Ноа!

Он вышел на свет и сплясал дикий танец у подножия лестницы.

— Ноа! Ничего смешного! — со злостью выдавила я. Сбежав вниз, я ухватила его за тощую шею. — Я тебя придушу, скотина!

Он опять захихикал и вывернулся из моей хватки.

— Что ты вообще тут забыл? — крикнула я.

Он ухмыльнулся:

— Ты вечно бахвалишься, какая ты стала храбрая. Но я слышал, как ты крикнула.

— Вот и нет! — рявкнула я.

— Вот и да!

— Я крикнула только чтобы тебя напугать, — сказала я.

— Ага. Конечно. — Он закатил глаза. После чего оттолкнул меня с дороги и стрелой взлетел вверх по лестнице. — Пока, трусишка! — Он захлопнул за собой дверь.

Я стояла внизу, оглядывая подвал и ожидая, когда сердцебиение придет в норму.

Неужели Ноа прав? Действительно ли я стала храброй? Или только прикидываюсь?

Нет. Довольно об этом, сказала я себе.

Я хотела быть храброй. Мне совершенно не хотелось быть трусливой зайчишкой Карли Бет, какой я была еще в прошлом году.

Я убрала волосы с глаз, сделала еще один глубокий вдох и направилась к кладовой.