Воплощение

Как Трейс отнесётся ко мне, когда осознает, что я лишила его жизни и тут же бросилась в объятья Доминика? Он сочтёт меня бездушной сукой, вот как.

— Ты не сделала ничего плохого, — произнёс Доминик, словно прочитав мои мысли… мою мимику, мои чувства.

— А сделала ли я хоть что-то правильное?

На его лице промелькнула боль, словно мои слова были заряженным оружием, и выстрел попал точно в цель.

— Я не это имела в виду, — поспешила оправдаться я, желая защитить себя и свои чувства к нему, хотя на самом деле я не была уверена. Правильно ли я поступила? И если да, то почему сейчас это кажется таким неправильным?

— Не надо меня успокаивать. — Он вздёрнул подборок и посмотрел мне в глаза. — Я прекрасно понял, что ты имела в виду, — бросил он, и я не стала отрицать.

Он оттолкнулся от стены и выпрямил спину, словно набираясь духу. Его глаза потемнели в две чёрные непроглядные бездны, и я мгновенно ощутила в них пустоту.

— Если тебя это утешит, то я уже знаю, чем всё это закончится. Не надо ходить вокруг да около.

Я не могла не вздрогнуть от его слов.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он долго держал мой взгляд, словно в последний раз, а затем направился к мини-бару. Он явно решил вооружиться алкоголем для храбрости, а это никогда не предвещало ничего хорошего.

Стоя спиной ко мне, он всё же ответил:

— Я не так наивен, чтобы реально верить, что в конце концов мы с тобой вместе счастливо уедем в закат. Ты потомок ангелов, по большей части человек. А я нет, — безо всякого выражения произнёс он.

— Ну, да… — медленно протянула я, глядя ему в спину, пока он наливал себе напиток. — И что? — Я не стала дожидаться ответа. — Я давно это знаю, Доминик. Я в курсе, кто мы такие.

Он развернулся лицом ко мне с бокалом в руке. На его лице ни следа эмоций.

— Тогда ты не хуже меня понимаешь: то, что происходит между нами, как это ни назови, неизбежно подойдёт к концу. Независимо от Ромео.

Моя нижняя губа опустилась от его слов. От того, каким ледяным тоном он это произнёс. Что, чёрт побери, происходит?

— Ты меня бросаешь? — в итоге выдавила я.

Он рассмеялся.

— Сначала ты должна согласиться стать моей девушкой, чтобы я мог тебя бросить, — язвительно ответил он.

— Ты понял, о чём я. — Я начала приближаться к нему, хотя шаги были очень тихими и осторожными. — Ты не хочешь меня больше видеть?

Его непроницаемое выражение дрогнуло на секунду, и клянусь, я заметила скорбь. Мотнув головой, он сказал:

— Ты же знаешь, эти слова никогда не прозвучат из моих уст.

— Тогда что ты имеешь в виду? — резко спросила я, всё больше злясь.

— Я говорю, что я Воскрешённый, ангел.

Я вскинула руки.

— Тоже мне, открыл Америку! Я давно уже в курсе.

— Отлично, а в курсе ли ты, как это отразится на твоей жизни? — с вызовом спросил он.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла издать ни звука.

— Я не могу на тебе жениться. Я не могу иметь детей. Я не могу дать тебе жизнь, которую ты хочешь. Жизнь, которой ты достойна, — выпалил он жёстким тоном. — Это факт, ангел, как бы больно мне ни было это признавать. Ромео может дать тебе всё это, а если не он, то кто-то другой. Но не я. Я никогда не смогу. — Его голос надломился, словно эта мысль была крайне болезненной для него. — В конце концов я потеряю тебя. Это неизбежно, как смена времён года.

— Так ты у нас теперь провидец? — съязвила я. В горле пересохло, я едва могла сглотнуть.

— Не нужно быть провидцем, чтобы знать, чем всё это кончится, — сказал он, опустошил бокал и яростно опустил его на стол. — Для этого достаточно иметь глаза.

У меня в груди всё сжалось при виде сокрушенности в его взгляде. Он уже представил всё развитие наших отношений и пришёл к выводу, что мы зайдём в тупик. Пытался смотреть под разными углами, но мы всё равно были обречены с самого начала. Я видела это по его лицу, слышала по его интонации. Потому что Доминик — Воскрешённый, и он не может дать мне всё то, о чём я мечтала в детстве. То, что, по его мнению, у меня должно быть. И каким бы сложным и даже порочным он ни был, он любит меня всем своим существом. Он хочет, чтобы у меня было всё, чего я хочу, и даже то, о чём не смела мечтать, даже если для этого ему придётся меня отпустить.

Он уже пытался сделать это раньше, держал дистанцию летом, и я знаю, что попытается снова. Но, чёрт бы меня побрал, я не позволю принимать такие решения за меня. Я больше не маленькая девочка, мои мечты изменились.

— Ну что ж, я не принимаю твои доводы.

Я подняла глаза и посмотрела в его, не моргая. Моё сердцебиение держалось так же спокойно, как и руки.

— Да, у тебя вообще часто сложности с принятием реальности, — едко ответил он, но я не стала принимать это близко к сердцу. Он пытался оттолкнуть меня, отгородиться и защитить своё сердце от якобы неизбежного конца.

Я могу это понять.

— Допустим, но ты забыл одну очень важную деталь, — отметила я, подходя ближе к нему.

— И какую же?

Он не сводил с меня глаз, и в его взгляде был весь жар солнечной бури.