Воплощение (СИ)

Сотни стрел засвистели в воздухе, протыкая костяными наконечниками хмурое небо. А дева лишь чуть шевельнулась, вяло наблюдая за полетом. А потом стрелы враз закончились. Точнее, они были, Керай мог сам поклясться в этом, но почти долетев до незнакомки, они вдруг исчезли.

— Разрушение, — сказал один из Хавильдаров, с двумя обручами сиел. — Причем необычайного мастерства.

Керай замолчал, жадно облизывая губы и глядя на легкий переполох в стане врага. Место лучников заняли мерзкие создания, с вывернутыми конечностями и обезображенными частями тел. Те, кто были людьми, но так давно, что уже и сами забыли, когда именно. Император не видел их глаз, но мог поклясться, что сейчас они пылают адским пламенем.

Дева не шелохнулась, ожидая, пока оскверненные полководцы доберутся до нее. Она будто не хотела сражаться вовсе и происходящее скорее утомляло ее. Однако было неким неизбежным злом.

Самый огромный из проклятых, ростом превосходящий обычного человека возвел неестественно длинные руки к небу. И дождь пошел сильнее. Только теперь капли стали алыми.

Керай читал о Кровавом дожде, хотя никогда не видел. Из донесений Воронов выходило, что после встречи с этим заклинанием оскверненных редко кто выживал. А тем, кому не посчастливилось умереть, обожженные, точно от огня, всю жизнь испытывали необыкновенные муки. Часто и подолгу у них шла носом юшка, а умирая, она захлебывались собственной кровью.

Судя по площади воздействия, полководец проклятых был сильным и опытным… Керай сплюнул, чуть не сказав Одаренным. Огромный оскверненный из стана врага опустил руки, довольно глядя на жертву. И это было последнее, что он сделал.

Огромная острая глыба, за мгновение собранная из той же крови, которую обрушил оскверненный, устремилась к призывателю и пробила тому голову. Тот упал замертво, чем немало обескуражил своих товарищей. Видимо, он и был среди них главным.

— Мастер воды, — чуть слышно произнес кто-то из Воронов.

— И мастер воздуха, — вторил ему Хавильдар совсем рядом.

А следом все понеслось с немыслимой скоростью. Керай едва успевал замечать мелькавшие фигуры.

Оковы крови, благодаря которым некто попытался опутать незнакомку. Следом красным пятном прошел Кровавый морок, за ним Кровавый пот, Игла. Оскверненные действовали слаженно, будто являясь разными словами одной песни. И им ничего не помогло. Ничего!

Прикрываясь то Каменной кожей, которая будто легла на все тело (что просто немыслимо), незнакомка мягко и неуловимо для глаза перемещалась среди врагов. Ее удавалось замечать лишь на краткий миг, когда дева замирала, готовая к новой атаке.

Она била их голыми руками, но так сильно, что противники падали замертво, словно попадала в места сосредоточения энергии. Бред, конечно, каждый знает, что подобное бывает лишь у Одаренных.

Кераю казалось, что для незнакомки происходящее не более, чем забава. Словно ей настолько все наскучило, что попытками увернуться от нелепых атак оскверненных, она пытается хоть как-то себя развеселить, пробудить от долгого сна.

А потом, когда деве-воительнице словно все надоело. Она просто опустила руки, и неведомая, но вместе с тем неизмеримо могущественная сила утянула всех оскверненных подле нее под землю. Погребла прежде, чем они успели что-то сказать. И опять Одаренная безмолвно повернулась к воплощению Инрада, ожидая, чем тот ответит теперь.

Все взоры проклятого воинства обратились на крохотную фигурку. Керай, который еще час назад думал, что все россказни про Аншару пустая болтовня, а теперь против воли начавший верить в сверхъестественные силы, даже на мгновение пожалел недотепу. Как правитель, он понимал, под каким давлением сейчас находится паренек.

Благо, тот спокойно спешился, будто бы даже сказал что-то ближайшему воину, а потом отправился к противнице. Шел он уверенно, точно раздуваясь с каждым шагом. Кожа покраснела, вспухла, а затем медленно, но неотвратимо Темный стал увеличиваться в размерах, ломая свою прошлую структуру. Вытянулись кости, свились в узлы мускулы, алым пламенем вспыхнули глаза.

То сожаление, которое Император испытал совсем недавно, сменилось жуткой ненавистью. Какую чувствует каждый человек к чему-то необъяснимому и пугающему.

Мерзкое и уродливое создание, от шага которого будто бы дрожала сама земля, проблизилось к крохотной фигурке девы. Еще мгновение, короткий взмах изуродованной лапы и…

И тело темного сорвалось с места, словно нырнув в невидимую воронку. А появилось уже в двадцати шагах от воительницы, только теперь не гигантское, внушающее ужас. А крохотное, мальчишеское, перерубленное на части невидимым жерновами, лишенное жизни и всяких надежд.

Взирающее на происходящее воинство Империи оцепенело, глядя не невидаль. Мало кто понимал, что произошло только что. Сражение длилось не больше удара сердца и закончилось для воплощения Инрада смертью.

— Эфир, — прошептал Хавильдар рядом с Императором, но, казалось, его услышали все.