Воплощение страсти, или Красота – большое испытание (Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь)

Раскрыв створки шкафа, я перебрала Машину одежду. Джинсы, свитера, просторные рубашки и блузы – она явно отдавала предпочтение молодежному стилю.

Правда, как я поняла, погибшая в Греции девушка была лет, наверное, на пять-шесть, если не больше, моложе меня. Были в шкафу и классические вещи. Костюмы, платья. Очень дорогие и очень красивые. Покопавшись немного, я вытащила длинную бордовую юбку от Армани и такого же цвета кофту с узкими рукавами, застёгивающуюся у шеи, – декольте мне ещё долго не носить.

В таком виде я и спустилась в гостиную, где за накрытым столом уже сидели мои – мне очень хотелось, чтобы так оно и было на самом деле, – новые родители. В глазах их светилась такая неподдельная любовь, что я не выдержала и разрыдалась. Потерять этих людей я не могла.

* * *

Прошло ровно два года. Я вышла из клиники и приветливо помахала рукой на прощанье обслуживающему персоналу. Я кинулась навстречу своим новым родителям, которые ждали меня у роскошного лимузина.

– Привет! – радостно закричала я и, как маленький ребёнок, бросилась маме на шею.

Затем крепко поцеловала отца и уселась в машину, с удовольствием вытянув длинные ноги. Папа, слегка приобняв меня за плечи, громко рассмеялся.

– Машенька, ты теперь сама на себя не похожа. Стала ещё красивее, чем прежде. Прямо настоящая королева!

– Врачи совершили чудо, – улыбнулась я. – Ни одного шрама на теле. И чувствую я себя на все сто!

Мама захлюпала носом и потянулась за носовым платком.

– Мамуля, перестань плакать, – погладила я её по руке.

– Машенька, мне даже страшно подумать о том, что мы с папой могли тебя потерять. Ты сейчас стала совсем другой, но это не главное. Главное, что ты осталась жива.

– Я и сама не могу к этому привыкнуть, – вздохнула я и вспомнила путану по имени Лена.

Господи, неужели всё это было со мной? Убитый грек, тюрьма и страшный пожар, который, по сути дела, дал мне путёвку в новую жизнь. Прежняя Машенька умерла и родилась новая. Я не могу открыть счастливым родителям страшную правду, потому что они слишком много сделали для меня.

Остаётся только одно – действительно стать их дочерью. Нужно учиться жить по-новому и дорожить тем, что подарила мне судьба.

В честь моего выздоровления родители устроили вечеринку. В гостиной был накрыт пышный стол. Человек на пятьдесят, не меньше. Благо место позволяло. Приехали гости. Родственники, друзья. Наверное. Я ведь никого не знала. В основном пожилые люди, соратники отца. Среди них – политики, артисты и даже один известный писатель, книжки которого на протяжении последних двух лет неизменно возглавляли списки бестселлеров. Я их почитывала в больнице. Что ж, ему было откуда брать сюжеты. Как я давно уже поняла, Машенькин папа возглавлял крупнейшую питерскую криминальную группировку. А раньше… А раньше он работал в торговле. Не рядовым продавцом, конечно.

Тогда-то всё и началось.

Когда все расселись, отец произнёс тост. Слушая его, я чуть не прослезилась.

– Сегодня, пожалуй, один из самых счастливых дней в моей жизни, – сказал он, поглаживая меня свободной рукой по плечу. – Домой вернулась моя Машенька, моя дочка. На её долю выпали тяжёлые испытания. Но она все вынесла. Я и не думал, что дочка у меня такая сильная. Признаться, нам с матерью есть чем гордиться!

– За Машеньку! За её молодость и красоту! – зазвучали возбуждённые голоса.

Гости стоя выпили.

Смотрели на меня все – и женщины, и мужчины.

Сравнивали, наверное, с тем, что было раньше. Оценивали работу хирургов. Ловить на себе чужие взгляды было неприятно. От прежней Машеньки ничего не осталось.

Это-то и заставляло меня волноваться. А вдруг кто-нибудь догадается, что я самозванка, обманом проникшая в богатый дом? Да ну, что за бред, вряд ли. Ведь родители признали меня. Да и на Лену я совсем не похожа.

На проститутку Лену из Москвы, у которой не было никакой амнезии и которая отлично помнила, что с писателем она точно спала!

После пятого или шестого тоста свободное пространство перед камином заполнилось танцующими парами.

Ко мне подошёл бритоголовый браток с толстой цепью на бычьей шее. Я с непониманием уставилась на него.

– Машенька, это Вадик, – шепнула мне мама. – У вас была сумасшедшая любовь!

– Не помню.

– Оно и понятно. Врачи говорят, что после того, что ты пережила, очень сложно восстановить память. Тебе придётся по крохам всё восстанавливать. Когда-то Вадик был твоим женихом. Вы с ним отлично ладили. Хотя мы с папой никогда не одобряли твоего выбора. Таких Вадиков у папы пруд пруди. Можно было бы подыскать что-нибудь поинтереснее.

Я встала, улыбнулась своему так называемому жениху и отправилась с ним танцевать. Мордоворот, обняв меня за талию, бесцеремонно вглядывался в моё лицо.

– Привет, давно не виделись, – наконец пробасил он.

– Привет, и как давно?

– Два с половиной года.

– Неужели прошло два с половиной года? Господи, а я и не заметила. Как быстро бежит время!

– А ты здорово изменилась. На улице я бы тебя не узнал.

– Я представляю, как бы выглядел ты, если бы попал в такую передрягу.

– Извини.

– Да ничего, я уже привыкла.