Воплощение. Том 1

Девушка заметила, как Ярослав весь подобрался и пристально уставился на босса. Желая помочь ему всеми доступными средствами, Лёка мгновение соображала. В следующую секунду она надула губки и, непристойно вихляя бедрами, прижалась к толстячку вплотную, страстно зашептав, певуче растягивая слова:

– Ты же мне обещал показать, какой ты великий! Самый лучший знаток драгоценностей! Самый удачный торговец!

Окунь слегка вздрогнул, и блаженная улыбка растеклась по его липу. Обращаясь к девушке, он так же тихо нараспев ответил:

– И ты увидишь, какой я могущественный! Что я держу в руках! Через них прошло целое море бриллиантов! – Окунь, грозно посмотрев на своего старого партнера, громко и изрек: – Вы задержали сделку на день. Это тоже не по правилам! Она пойдет со мной!

Саберхаген слегка поморщился, но, бросив взгляд на точеные ножки Лёки, более миролюбиво ответил:

– Хорошо, но девушку необходимо досмотреть! – не успела Лёка моргнуть и глазом, как проворные и любопытные руки бельгийского партнера заскользили по ее одежде, чрезмерно долго задерживаясь в самых «неподходящих» для обыска местах.

Сержик вначале хотел что-то возразить, но потом, зло прищурившись, промолчал.

Под конец процедуры Лёка, не выдержав, бросила гневный взгляд и еле слышно с иронией процедила:

– Очень профессиональный подход… Вам надо работать в охране…

– На выходе повторим процедуру… – Саберхаген елейно улыбнулся. – А теперь покажите сумочку…

Девушка вспыхнула от негодования, но еще больше от непродуманной трудности. В сумочке лежали мешочки с поддельными камнями и поддельным колье! Колье было приготовлено заранее, а вот камни – стали импровизацией. Стас сунул их на выходе из отеля и прокомментировал: «На случай, если камешки будут действительно хороши, и ты не сможешь отказаться…»

Как пронести…

Лёка ощутила замедление времени. Мир остановился.

Энергично схватив сумочку, она выгребла оттуда все подделки и распихала по карманам. Захлопнула сумку и приняла исходную позицию.

Время пошло своим чередом.

Саберхаген с довольным видом принялся рыться в сумочке, потроша ее, словно рыбину. Вывернув все наизнанку, он, наконец, успокоился, оставив Лёке удовольствие, собирать все разбросанные вещицы обратно. Глубоко вздохнув, девушка принялась наводить порядок. Закончив, она зашла внутрь.

Голые белые стены, стол, стул, лампа и ширма – весь интерьер комнаты.

Саберхаген задернул ширму, открыл сейф, закрыл и… вышел с футляром.

Через миг на столе, оттеняемое черным бархатом, уже лежало прекрасное ожерелье! Лёка зажмурилась. Его грани слепили глаза своим великолепием.

Окунь гордо поднял руку и, указывая на драгоценность, торжественно изрек:

– Вот он, смысл жизни… соль земли!

Лёка словно проснулась. От таких слов ее передернуло. «Камни, всего лишь камни! Холодные камни, обретающие ценность только в глазах человека!» – девушка поморщилась, – с таким же успехом можно поклоняться морской гальке! Тоже камень…»

Тем временем ювелир сел на стул и склонился над колье, пристально разглядывая каждый бриллиант и каждую грань. Наконец, он довольно крякнул и передал драгоценность боссу. Схватив футляр жадными руками, Окунь направился за ширму.

Лёка ждала.

Было слышно, как Сержик возится с замком, отстегивая портфель от руки… Потом опять послышался шорох – он подбирал код. Наконец, открыл чемодан, уложил футляр…

Лёка поняла – теперь!

Повинуясь воле, время остановилось.

Девушка юркнула за ширму. За ней на столе стоял маленький столик с открытым чемоданом. В нем – футляр с колье и… огромное количество мешочков! Девушка взяла один наугад, открыла. Так и есть – бриллианты!

Первой мыслью было не трогать… Но… перед глазами встало лицо Зака Иванова. Холодное, белое, мертвое лицо… Прежний страх сменился любопытством к нему. «Откуда он, этот человек?! Кто он?!».

Почти инстинктивно Лёка сгребла часть бархатных пакетиков, заменила на подделки, колье – на фальшивку. А настоящие драгоценности осторожно поместила в сумочку. Затем, молнией понеслась к точке выхода и…

Послышался щелчок закрывающегося чемодана.

Довольный и напыщенный из-за ширмы показался Сергей Геннадьевич Окунь. Махнув рукой в сторону пожилого ювелира, властно бросил: