Воплощения бессмертия. Том 1

Этот случай обеспокоил Зейна. Ему казалось, что ребенка заставили отвечать за случившееся как взрослого, и, на его взгляд, это было несправедливо. Как мужчина, когда-то бывший мальчиком, он мог оценить привлекательность доступных женщин в любом возрасте. Он сам в свое время очень хотел побольше узнать о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, однако ему было отказано: он попытался купить заклинание, позволяющее вызывать суккуба, но продавец отказался вручить подобную магию мальчишке. Зейн до сих пор сожалел об этом; хотя суккубы были не людьми, а духами секса, зато он мог бы многому научиться, не втягивая в это дело тех, с кем стоит считаться. Но, конечно же, в обществе существовали законы, и они имели четко выражающуюся тенденцию к дискриминации детей. Теоретически они должны детей защищать, на самом же деле получалось так, что быть молодым – наказуемо, и законами радостно пользовались те, кто давно вышел из младенческого возраста.

Во всяком случае, Зейн глубоко сожалел, что забрал этого парнишку, которому пришлось отвечать за побуждения, вложенные в него Природой. Зеленая Мать могла сделать это с любым – Зейн сам недавно убедился. Так что грех мальчика являлся всего лишь техническим фактом и вовсе не свидетельствовал о его испорченности. Необходимо изменить определение в сторону большей реалистичности. Но, конечно же, Зейн был бессилен. Он всего лишь Смерть и выполняет свою работу.

– Черт бы побрал эту работу! – отрывисто выругался Зейн. – Почему я должен участвовать в том, что считаю неправильным?

Природа показала ему другой аспект своей мощи, вернув к жизни девушку, умершую во время танца. Смерть не была окончательной. Не может ли и этот мальчик быть отвергнут подобным же образом? Зейн подумал о том состоянии, в котором сейчас находится тело мальчика, о сгоревшей коже, и содрогнулся. Возвращать душу в такое тело бессмысленно!

А что, если обратиться к Хроносу? Может быть, инкарнация времени способна поместить его в тот момент, когда пожар еще не начался, и он предупредит мальчика, чтобы…

– Отвези меня к Хроносу, – приказал Зейн Морту, останавливая таймер.

Великолепный жеребец замедлил шаг, потом остановился на поле и принялся пастись. Сбитый с толку Зейн огляделся вокруг:

– Я не вижу…

– Тогда обернись. Смерть, – раздался голос Времени. Голосу вторило некое эхо, будто слышно было, как сыплется песок в песочных часах.

Зейн обернулся. У него за спиной стоял Хронос в белом одеянии.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Зейн. – Мне нужно, чтобы ты проявил свою силу, если это не приведет к парадоксу.

– У меня есть сила, и я люблю парадоксы, – ответил Хронос.

– Я только что забрал душу мальчика, – пояснил Зейн, показывая душу. – Я хочу вернуть ее, причем так, чтобы у него появилась возможность поправить свой жизненный баланс. Можешь ли ты это устроить?

– Доставь меня на место, и я дам тебе время, – спокойно сказал Хронос.

– Это правда, что воплощениям небезопасно вмешиваться в дела друг друга, но тебе я могу оказать помощь – мы с тобой при необходимости действуем совместно.

Как все оказалось просто!.. Хронос сел на коня позади Зейна, и Морт взлетел.

– Теперь, когда мы полностью ограждены конем бледным, – сказал Хронос,

– объясни, что ты на самом деле от меня хочешь.

– Ограждены? – переспросил Зейн. – Ты имеешь в виду, что здесь нас никто не может подслушать, даже?..

– Не произноси это имя, чтобы не накликать его, – предостерег Хронос. – Морт защищает тебя лучше, чем ты сам думаешь, но ничто не защитит от глупости.

– Ну да, конечно, – недовольно согласился Зейн.

– Ты нашел хороший предлог для того, чтобы прийти ко мне, так что у него не будет причин для подозрений.

Зейн об этом не думал, когда шел сюда, но и в самом деле не прочь был расспросить Хроноса.

– Когда я интересовался у компьютера Чистилища статусом Луны Кафтан, он поместил на экране твой символ.

– Очень любопытный случай, – сказал Хронос, некоторое время помолчав, словно припоминал подробности. – Судьба предупреждала меня, что она заметила очень многозначительные нити. Примерно через двадцать лет Луна Кафтан станет орудием…

– Но она же через месяц умрет! – воскликнул Зейн.

– Это так, – согласился Хронос.

– Тогда каким образом она может?..

– История изменчива. Если Луна Кафтан будет жива, она займется политикой…

– Но она художница!

– Уинстон Черчилль тоже был человеком искусства, а Адольф Гитлер учился живописи. Артистический склад характера не препятствует политической действительности.

Зейн подумал о Черчилле и Гитлере, о двух лидерах, противостоявших друг другу во время второй мировой войны между союзниками и странами Оси, когда в ход шла и магия, и наука, и все закончилось первым ядерным взрывом. Зейну не понравилась эта ассоциация. Ядерное оружие в состоянии уничтожить все живое!

– Значит, если Луна останется жива – а такая вероятность существует, – она займется политикой и?..

– И станет инструментом, сорвавшим попытку Безымянного внедрить самого ненавистного из его ставленников в высшие политические сферы Соединенных Штатов Америки.