Воплощения бессмертия. Том 2

 — Мне нравится смотреть, как ты соблазняешь меня, — сказал Ворли. – Почему ты думаешь, что мир этого не оценит?

 — Мир может назвать меня девицей легкого поведения.

 — А что в этом плохого? – поинтересовалась Молли. Она оставалась с Вереной, но не участвовала в диалоге вплоть до этого момента. – Из меня получилась прекрасная ночная бабочка. А из Рены – еще лучшая.

 Ворли рассмеялся.

 — Хороший вопрос. Мужчины ценят ночных бабочек, когда им нужен секс, но в другое время вынуждены их порочить. Это лицемерие, тем не менее, оно широко распространено.

 Верена была заинтригована.

 — Почему мужчины порицают то, что им больше всего нравится?

 — Это из-за религии. Секс – один из самых мощных стимулов, однако обществом зачастую осуждается. Поэтому мы должны заниматься им, одновременно отрицая свою причастность к нему. Притворяться, что мы не хотим того, чего на самом деле страстно жаждем. Мы должны любить и ненавидеть женщин за это.

 — Я предпочитаю быть любимой, а не ненавидимой, — сказала Ванья.

 — Ты и есть возлюбленная, — отозвался Ворли.

 — Может, это и есть ключ? – спросила Верена. – Секса хотят больше всего и вместе с тем ужасно боятся, что его тайна откроется. Конечно же, в области секса существует больше секретов, чем в любой другой.

 — Это могло бы объяснить сцену и публику, — сказала Ванья. – Но не монету. Ей можно заплатить за секс или зрелище, но в этом нет никакого стыда; все продается и покупается.

 — Монету тоже легко объяснить, — возразил Ворли. – Когда ее подбрасывают, она вертится в воздухе, и теоретически неизвестно, гда остановится.

 Он вытащил римскую монету, сохранившуюся со времен оккупации, и подбросил ее в воздух. Она приземлилась на пол, подпрыгнула и легла перед Вереной.

 — Шанс, — сказала Верена, глядя на монету. – Какая связь между Ночью и шансом?

 — Подозреваю, что сильная. Если Ночь укрывает неизвестное, то… что может быть более неизвестным, чем последствия шанса?

 — Значит, монета может быть символом шанса. Но какое отношение это имеет к выступлению на сцене перед публикой?

 — Вполне может иметь, — ответил он. – Во время представления никто не может быть уверен в реакции публики. Людям может понравиться или же они освистают зрелище, а причина остается скрытой.

 — Я бы не рискнула выйти на сцену, — сказала Ванья. – Не в том случае, если мой успех или неудача зависели бы от подбрасывания монеты. Провал превратился бы для меня в настоящий кошмар.

 Ярость обиженной женщины иногда превосходит все возможности ада, вспомнила Джоли. Эта мысль, возможно, и была анахронизмом здесь, но все же Джоли связывала ее с поднятой темой. Ни одна женщина не хочет быть отвергнутой или считаться бесполезной.

 — Но у монеты нет разума, — подчеркнул Ворли. – Она тебя не оценивает, поэтому не нужно так волноваться об этом.

 — И все же я ужасно волнуюсь.

 — Ты очаровательна, когда нервничаешь, — он удержал ее рядом с собой и начал поглаживать. Она какое-то мгновение сопротивлялась, потом приняла участие; сомнений в его интересе не осталось, а Ванья была здоровой вампирессой.

 Верена обдумывала разговор. Сейчас, когда она осталась в относительном одиночестве, она могла сосредоточиться. Секс… сцена… реакция публики… шанс… Ночь… тайна. Каким образом все это соединялось друг с другом?

 Она подняла монетку. На одной стороне был изображен в профиль мертвый римский император, на другой – ее денежное достоинство. Головы и хвосты. Победа или поражение.

 — Давай найдем сцену и публику, — предложила Молли.

 — Где-нибудь, — кивнула Верена.

 Она пошла в центральную залу пещеры, где находилась сцена. Там сидели несколько вампиров, общаясь в промежутках между любовными играми. Они взглянули на вошедшую Верену. Она поднялась на сцену. Затем, ведомая Видением, подбросила монету высоко в воздух. Та завертелась, но не сверкала; для этого не хватало света – и все же вампиры отлично ее видели. Скорость монеты уменьшилась, она почти зависла в воздухе, лениво вращаясь. Время замедлилось.

 Верена начала импровизированное представление: сексуальный танец. Она чувственно двигала бедрами, приглашающе протягивала руки, вздрагивала, заставляя грудь колыхаться. Она повернулась к публике спиной, подчеркивая ягодицы, встряхнула копной волос. Она пыталась стать желанной для этой местной публики. Если монета упадет кверху профилем, возможно, у нее получится. Если денежка покажет свое достоинство, Верене, к собственному огорчению, суждено провалиться. Внезапно выигрыш стал казаться ей важным – так она могла доказать себе и другим, что очаровательна и достойна. Проигрыш превратит ее жизнь в кошмар; так, что захочется умереть. Но шансы были равными. Все зависело от непредсказуемой монетки. Ее жизнь зависела от бездушного шанса.

 Монета, вращаясь, опускалась. Возможно, она уже знала, какой стороной вверх приземлиться, равнодушно направляя ее судьбу по одной из двух дорог. Все зависело от нее. Если она упадет правильно, выступление Верены станет просто потрясающим, все будут ей аплодировать. Если неправильно, она должна будет спуститься отсюда униженной. Шанс.