Воплощения бессмертия. Том 2

– Тебя любит, – закончила за него Орб. – Однако считает, что недостойна тебя.

– Насколько же ей надо стать хуже, чтобы быть недостойной меня! – воскликнул гитарист.

Иона вновь спустился вниз и подплыл к концертному залу. Точнее, он заплыл в зал и разинул рот прямо на сцене. Орб видела, как остальные члены группы обернулись, глядя на них.

– Нам надо идти, – сказала она.

– Да.

Гитарист поднялся на ноги. Уходя, он ткнул пальцем в сторону Иезавели:

– Мы еще поговорим!

Иезавель только грустно улыбнулась в ответ.

Орб и Иезавель поспешили к выходу и заняли свои места на сцене. Концерт продолжился.

Через пару дней в местной газете появилась статья о том, как кто-то из «Ползучей скверны» сумел таинственным образом успокоить разбушевавшихся пациентов психиатрической палаты с помощью одной-единственной песни. Все больные демонстрировали стабильное улучшение.

В то же время представление, которое началось как-то неуверенно, после прибытия двоих опоздавших полностью захватило публику. До их появления только две песни звучали волшебно, однако потом… Репортеры не знали, как объяснить это явление, но Орб с друзьями догадались, когда сопоставили время. Орб пела дважды: один раз для своих спутников, которым пыталась помочь справиться с порочными желаниями, и второй – для больных в психиатрической палате. И оба раза ее магия достигала остальных членов группы. Именно тогда и прозвучали те две песни, о которых говорили репортеры.

Орб побеседовала с Иезавель и гитаристом – по отдельности. Они не стали рассказывать друзьям о том, что с ними случилось в больнице.

– Это же нелепо! – говорила Иезавель. – Демон не может никого полюбить!

– А ты смогла?

– Даже если бы я была смертной, я все равно раз в пять старше его!

– И тем не менее…

– Я всегда ненавидела свою сущность! Я вела себя так только потому, что не могла иначе! И когда здесь, в Ионе, я поняла, что свободна, то подумала, что никогда больше не захочу этим заниматься! Добровольно – да ни за что!

– А теперь хочешь?

– Днем – нет. Но по ночам я просто с ума схожу! Нет, я не… Это не изменилось. Мне просто хочется быть рядом с ним. Хочется, чтобы ему было со мной хорошо, и если ему приятно…

Орб вспомнила, как ей было хорошо с Мимой.

– А почему бы тебе не пойти к нему?

– Мне, демону? Да я лучше умру! И потом, какое у нас с ним будущее? И как мне вести себя днем, если остальные будут знать о наших отношениях?

Орб покачала головой. Она не знала, что ответить.

Но позже, во время разговора с гитаристом, ответ пришел сам собой.

– Мне известно, что она дала зарок, но… Господи, да я хочу просто быть с ней, понимаешь! В смысле, я могу даже не прикасаться к ней! Я не хочу, чтобы ей было противно, но если бы можно было просто быть рядом… Ночью…

– А днем?

– Вот-вот. Если бы можно было оставить все, как есть. В смысле, чтобы никто не знал. Чтобы она была просто нашей кухаркой. А любовь только ночью. Ну, чтобы скрывать от всех. Сейчас же никто не знает…

Орб вздохнула – ведь именно ее песня дала толчок зарождающемуся чувству.

– Просто приходи к ней ночью. Она никому не расскажет.

– Но если она не хочет! В смысле…

– Хочет. Она чувствует то же, что и ты. И ей тоже неловко. Тайная любовь – это лучший выход для вас обоих.

– Ты правда так считаешь? – недоверчиво переспросил гитарист.

– Ты очень хорошо поступил, когда отдал свой наркотик больным. Может, это и есть твоя награда.

– Но…

– Иди, – твердо сказала Орб.

Парень смотрел на нее так, будто только что услышал о доставшемся ему огромном наследстве.

– Ну, если ты…

– Просто помни, кто она на самом деле. Мое пение действует недолго. И если ты захочешь остаться с ней и вне Ионы…

Гитарист кивнул.

– Что ж, пусть хоть ненадолго, – промолвил он.

Раньше, в Ирландии, Орб и в голову не пришло бы, что она может послать мужчину к суккубу – пусть даже наркомана. Но с тех пор она многое узнала о жизни и о любви и перестала судить обо всем так строго. Человек подобен мухе, попавшей в паутину обстоятельств, а добро и зло – понятия относительные. Если человек, считавший себя никчемным, вдруг понял, что это не так, а создание, всю жизнь бывшее рабом секса, вдруг увидело в нем и что-то хорошее, то где же здесь зло?

Зло. Это слово напомнило Орб о старом пророчестве – она должна обручиться со Злом. Окружающие считали, что ее женихом будет сам Сатана. Орб в этом очень сильно сомневалась. Во-первых, насколько ей было известно. Сатана не может жениться. А во-вторых, она сама никогда не выйдет за него. Значит, они что-то путают. На самом деле произойдет нечто более хитрое.

Что же? Она выйдет замуж за дурного человека? А зачем? Да, она уже смирилась с потерей Мимы. С тех пор прошло много времени, у нее теперь другая жизнь… Но Мима стал для нее идеалом мужчины. И тот, кто далек от этого идеала, просто не может вызвать у нее интереса.

Впрочем, ничего не говорилось о том, что это за интерес. Может, она выйдет замуж не по любви? А зачем тогда? Ведь не деньги же ее заинтересуют! Вот уж что невозможно!