Воплощённая любовь. стихи

Я был пьян и вокруг
стало всё совершенно иным
и увидел я мир, о котором
когда-то мечтал,
про который когда-то давно
слушал байки друзей,
над которым мой пьяный дух
птицей свободной летал.
В тишине вдруг возник
неожиданно тягостный звук,
я пытался прогнать его,
но он ворвался в мой слух,
переполнил меня и взорвался
в мозгу на куски,
я хотел убежать, но не мог
не идти, не ползти.
Лишь лежал на спине
и бесцельно смотрел в потолок,
за окном ветер пел,
только слов разобрать я не мог
ему дождь подпевал и стучал,
как Там-там по стеклу,
я лежал и молчал,
как Герасим, топивший Муму.

Во имя любви

Во имя любви я прошёл через ад
в пути, повстречав друзей.
Они возлежали в кипящей смоле
и пили противный портвейн.
В глазах их, печали штормил океан
и шли ко дну корабли,
Прощально сигналя молебнами душ,
погибших во имя любви.
Я тряс их за плечи и бил по щекам,
пытаясь в себя привести,
но тщетными были потуги мои
хотя бы кого-то спасти.
Они предпочли, оставаться, как есть,
довольствуясь жизненным дном
и так, низко пав, доживать свои дни,
упившись дешёвым вином.

Не бог, не воин…

Законы над моей главою
висят Дамокловым мечом,
но нарушаю их порою,
мне наплевать на них порой.
Хоть я не царь и бог, не воин
и не блистающий герой.
К чему идти, пока не знаю —
сижу на камне под горой.

Горечь

Почему всё так печально в этом мире
И зачем же мы друг с другом так резки,
Что страдаем ежедневно от похмелья
И невысказанной горечи тоски?

Жрец

Он был жрецом, хранившим тайны
забвенью преданных наук
цивилизации великой,
погибшей как-то странно, вдруг.
И помня всё предельно ясно,
он знал, что все обречены,
кто чудом вырвался из пекла
кошмарной ядерной войны.
А между тем, его боялись
за силу, вдумчивость и ум,
которых сами не имели…
Он был властителем их дум.
Все знали – жрец не ошибётся,
он мудр и знает наперёд,
кто сколько проживёт под солнцем
и что их всех в грядущем ждёт.
Ему внимали словно Богу
и почитали как отца,
он был могуч и статен телом,
но не показывал лица,
сокрытого железной маской,
служившей символом Творца.
Никто не знал, где он родился,
не представлял его конца…
Жрец совершал свои обряды
в чадящем свете факелов,
чьи языки огня дрожали
от мощи странных его слов,
звучавших трепетно и плавно,
подобно песням райских птиц
и люди племени в экстазе
роняли слёзы с мокрых лиц…
…они глядели на руины
когда-то мощных городов,
где ныне только тени мёртвых,
служили памятью нетленной,
прошедших лет зловещих снов.

Любовь