Воплощенные

– Мы точно завтра встретим Дашу? – Он продолжал называть сестру привычным ему именем.

Мне хотелось его успокоить, но… я не собирался его обманывать:

– Мы сделаем все для этого. Но даже если у нас не получится, мы будем пытаться вновь и вновь.

Вопреки моим опасениям Александер уснул сразу.

А вот мне не спалось. Идущий на смену ночи день обещал много тревог и давал мало надежд.

Устроившись у дерева, я смотрел на крошечные язычки пламени, которые вспыхивали среди ставших золой поленьев. Мысли витали свободно, появлялись, как огонь, к которому был прикован мой неподвижный взгляд, и исчезали, чтобы уступить место другим.

Я знал, что, развоплотившись, могу не вернуться. Что значат долг, честь, ответственность, любовь для духа, который владеет всем миром? Что значат оковы тела для того, кто привык к безграничности? Могут ли возникшие привязанности стать теми нитями, которые не дадут моему разуму раствориться в стихии?

Ответы на эти вопросы мне были неизвестны. Но иначе я не мог. Лишь мне одному по силам если и не остановить бурю, так хотя бы сделать ее не столь жестокой, чтобы пощадить тех, кто окажется в ее власти.

Я поднялся со своего места до рассвета. Когда вышел за границу стоянки, подошел Такар.

– За Александером я присмотрю, – проговорил он, принимая у меня килор.

– Ты, главное, за остальными присмотри, – буркнул я, напоминая, что отпрыски в последних стычках с ансаирами были похожи на изголодавшихся хортов. Я их, конечно, понимал – тренировали их для боя, а не для службы в крепости, но приметил и то, с какой неохотой они исполняли приказ о возвращении в Самар’Ин.

Дожидаться ответа воина не стал. Глубоко вздохнув, прыгнул, прямо в прыжке меняя ипостась и взлетая с кромки леса уже мастеном. Несколько резких взмахов, чтобы ощутить воздушные потоки, – и я взмыл в небо, криком возвещая о наступлении нового дня.

Вдалеке огненная стрела ринулась к земле, став мне ориентиром. Тяжелый гул разнесся над Черными камнями.

Я был уже у края Мертвой реки, когда на крыло упала первая капля, предупреждая, что мне пора. Пора стать тем, кем я был, пока не родился.

Ромио

Истерика Дарии закончилась так же неожиданно, как и началась. Крепкая девчонка, не зря отец ею заинтересовался.

Забрав плащ девушки и баклажки у убитых, мы бросились к месту, где еще не так давно была засада. Сидели они, скорее всего, уже не первый день. Не зря же эти двое настолько расслабились, что громко разговаривали в лесу. И проверяли их вряд ли часто – не шли бы, совсем не таясь.

Но рисковать я не хотел. Да и место гиблое, пролитая кровь могла привлечь хищников.

По дороге Лимео подобрал свою рубашку и килор, добавил к ним еще два плаща, походное одеяло, котелок и небольшой запас еды. Не сказать, что мы голодали, пищи ползало, бегало и летало во множестве, но все ж какое-то разнообразие. Да и уверенности добавилось.

Не побрезговали мы и оружием. Еще каждому по два кинжала, а нам с княжичем по мечу. Тут-то и выяснилось, что мы с ним обоерукие. Еще одна схожесть к тому общему, что уже между нами было.

Я нашел среди убитых наймита, совсем мальчишку, хотел снять его одежду для Дарии. Но та так на меня зыркнула, что я был вынужден отказаться от этой идеи. Пусть лучше ходит замызганной и в обрезанном килоноре, чем смотрит исподлобья. После всех тех слов, которые она бросила мне в лицо, я дал себе слово, что больше не позволю себе так рисковать. Достаточно только представить, что та тварь могла над ней надругаться, как ярость лишала выдержки.

Не в приказе отца было дело. Я был готов убить каждого, кто к ней прикоснется.

Незнакомое для меня чувство, но каждый раз, когда я шептал про себя: «Моя!», я сознавал, что не желаю в этой жизни больше ничего иного. Только видеть ее глаза, ловить улыбку, слышать, как она произносит: «Спасибо!»

Это казалось сумасшествием, но я был согласен и на это.

Ночь застала нас вблизи Мертвой реки. Идти дальше было опасно. Заросшие деревьями овраги, холмы, заканчивающиеся обрывами, а дальше на несколько лар потрескавшаяся земля, которая буйно зацветает только в сезон дождей.

– Если больше не будет сюрпризов, завтра к вечеру доберемся до Черных камней. – Лимео тщательно обгладывал ножку шурша. Я его все-таки поймал. Пусть и не того самого.

– Я бы не стал загадывать, – возразил я, прислушиваясь к ветру и шелесту трав. В одном чувствовалась влажность, в другом – ожидание. – Будет буря, можем не успеть до нее.

Дария сидела рядышком, закутанная в парочку плащей. Набредя на ручей, я заставил ее помыться, а потом сам постирал ее одежду. Она, конечно, обиделась, но я сделал вид, что не замечаю этого. Когда ляжет отдыхать в чистом, скажет спасибо. Пусть и только про себя, вслух может и не признаться.

– Тогда выйдем до рассвета, не хотелось бы мне оказаться в Пустоши, если начнется ливень.

Я с ним был согласен. Рассказывали, кому довелось выжить, как вода сплошным потоком льет с неба, не убежать, не укрыться. Русло реки тут же наполняется, она бурлит, пенится, устремляясь вперед и унося все, что встречается на ее пути.