Воплощенный идеал (сборник романов)

Алтея Гант не ответила, и атмосфера вдруг сделалась напряженной. Я огляделся и увидел, что на носу катамарана уже выписано название.

«АРКАДЯНИН»

— Они забыли половину названия! — сказал я мисс Гант.

Она холодно посмотрела на меня и ответила, поджав губы:

— Не думаю…

— Это условие было частью того проклятого договора! — твердил я, когда мы позднее собирались в «Клубе», чтобы отпраздновать отплытие. — Мое имя должно быть написано на яхте в качестве рекламы.

— Кев, это ни черта не значит, — успокаивающе рокотал Баркер. — Все знают, что катамаран построил ты.

— Что, и на Альдебаране знают? И на Земле?

— Вы первым нарушили контракт, мистер Монкриф, — сказала Алтея Гант и затем произнесла буквально следующее: — Как бы то ни было, Организация считает, что длинное название будет не таким эффектным. Интересы Аркадии прежде всего.

— Да, это верно, — согласился Стренг, и все кивнули…

— Надеюсь, ваша жена будет присутствовать на церемонии, — сменила тему мисс Гант.

— Конечно. Последнее время Хейзл нездоровилось. В это время года на нее нападает тяжелая аллергия, которая не поддается никаким препаратам. В таком состоянии она неохотно показывается на людях — знаете, женское тщеславие, — но Хейзл, к счастью, способна преодолевать подобные слабости.

Во время этого неуклюжего объяснения я внимательно наблюдал за Стренгом, по он казался более или менее честным. Никто не собирался развивать эту тему, и наступило неловкое молчание, которое прервала компания с миссис Эрншоу во главе. Они уселись за соседним столом. Это были Вернон Трейл, Том Минти с дружками, Элси Коттер с парой Потомков… и какойто незнакомец.

Они уставились на нас в многозначительном молчании, ожидая комментариев. Они смотрели на нас, а мы — на них, и я, да и не я один, никак не мог понять, что за ерунда тут происходит. Наконец Стренг поднялся, подошел к новенькому, протянул руку и представился:

— Ральф Стренг.

Тот пожал руку — невзрачный парень с бледным лицом, волосами мышиного цвета и слегка женоподобный.

— Джон Доу, — ответил он.

— Хватит! — выпалила Алтея Гант и воинственно посмотрела на миссис Эрншоу. — Кто это, черт возьми?

Старушка спокойно улыбалась.

— Вы же слышали, он говорит, что его зовут Джон Доу. Или вы не признаете за ним право носить имя?

Мы вдруг поняли…

Алтея Гант вскочила.

— Это аморф! Вы украли его на Опытной станции! Если вы его не вернете, мы заберем силой. Мы примем меры против вас и ваших соучастников!

— Скажи ей, Джон, ты хочешь вернуться? — спросила миссис Эрншоу.

— Нет, — заявил аморф, — мне нравится здесь.

— Видите? — торжествующе прокаркала старушка. — Джон принадлежит к разумному виду и, следовательно, согласно галактическому закону, имеет право на свободу выбора. Он остается с нами. Со временем он предложит своим товарищам присоединиться к нему. По-моему, очевидно, что они согласятся. Время рабского труда на Организацию истекло!

— Одумайтесь, пока не поздно. — К мисс Гант вернулось самообладание. Я вам все объясню. Аморфы не являются разумным видом, и они принадлежат Организации. В точности так же, как вам, миссис Эрншоу, принадлежит ваш вонючий козел. Аморфы только кажутся разумными, по у них нет свободы воли. Все мысли в их мозги вложены людьми — и при необходимости мы можем эти мысли стереть. Все эти вопросы уже давно обсуждены. Верните собственность владельцам, и вам ничего не будет.

— Бателли! — крикнула пастору миссис Эрншоу. — Наставьте эту женщину на путь истинный!

Бателли посмотрел задумчиво.

— Разуму часто пытались дать определение, — наконец пробормотал он, но я не думаю, что это имеет отношение к делу. Почти все существа разумны в большей или меньшей степени… И очень многие из них являются подданными более разумных видов. Это естественный порядок вещей. Знаете, на меня не производят впечатления эмоциональные слова типа «рабство». Если у миссис Гант достаточно власти, чтобы взять под контроль и увести этого аморфа, или она сумеет заставить миссис Эрншоу отдать его, то это просто факт и ничего больше.

— Слушай, Бателли, — прорычала миссис Эрншоу, — я давно уже знала, что ты чертовски странный пастор. Только ненормальный мог согласиться завтра отслужить обедню на идиотском причале лишь потому, что так велел рекламный агент!

Некоторое время мы переваривали столь быструю смену темы, затем Бателли негромко произнес:

— Морт Баркер сказал мне, что если я отслужу обедню у катамарана, то, с точки зрения рекламы, это будет неплохо выглядеть. Он высказался совершенно откровенно. По его словам, немного религии придаст мероприятию класс.

— Это дьявольское кощунство! — взорвалась миссис Эрншоу.

Бателли спокойно посмотрел на нее.

— Кощунство — бессмысленное слово. Мой Бог — не гордый. Гордыня есть грех, а Бог есть добро. Во имя Его я делаю то, что является наилучшим для большинства.

Мортимор Баркер кашлянул.

— Так ее, Энрико, ты наш парень! — Он повернулся к Стренгу. — Слышишь, Ральф? Конечно, ради такого парня ты согласишься сняться во время молитвы завтра на причале? Серьезно, это понравится Сектору.

Стренг медленно улыбнулся.