Воплощенный идеал (сборник романов)

Страттон неожиданно улыбнулся.

— Но ты не смог этого сделать, не так ли, Мэйн?

— Что случилось с моим ружьем? — спросил я. — Ты взял его?

— Не будь идиотом. Как я мог это сделать?

Я постарался как-то переварить все услышанное, но от выпитого виски в голове стоял туман. Я знал одно: Страттон говорит правду. Я убийца. Во всех мирах, где я побывал, я был убийцей Меллорза.

— Но ты все же подтвердишь мое алиби? — взмолился я. Мои отношения со Страттоном резко менялись: теперь он имел власть надо мной.

— Конечно. Ты все еще нуждаешься во мне, Мэйн. Это странно, не так ли?

— Ладно, ладно, — остановил его я. — Подожди здесь, а я позвоню Баскасу.

Я оставил Страттона в каюте и по дороге к телефону думал, как бы отнеслась к этому Сюзанна. Хотелось верить, что это ничего не изменило бы в наших отношениях. В конце концов, она видела, как я убил Меллорза в ее мире…

Я спустился на причал и позвонил в полицию. Что бы там ни было, я был рад, что больше не надо скрываться. Теперь я понимал, почему самые отъявленные преступники в конце концов сдаются.

Вскоре передо мной в видеофоне возникло безмерно удивленное лицо Баскаса. Я быстро обрисовал ему ситуацию и сказал, где нахожусь.

— Оставайтесь там и никуда не уходите, Мэйн, — приказал он.

— Именно это я и собираюсь сделать, инспектор, иначе не звонил бы вам. Я не намерен скрываться, — заверил я Баскаса и повесил трубку.

Возвращаясь на яхту, я думал, что теперь все встанет на свои места, и ровно в четыре я встречусь с Сюзанной. Теперь все будет хорошо.

Открыв дверь, я вошел в каюту. После свежего воздуха запах газа показался особенно сильным. Страттон уже уснул, сидя в кресле, широко раскинув ноги и свесив руки. Пока я разглядывал его, из его пальцев выпала непогашенная сигарета.

Все произошло, как в замедленной киносъемке. Я все видел и понимал, что сейчас умру.

Должно быть, я сделал несколько шагов к двери, а возможно, опрометью бросился в открытую дверь, пока сигарета, упав на пол, еще не рассыпалась мириадами искр.

Вспышка света сбила меня с ног, как удар молнии или, вернее, удар кувалдой.

Глава 20

Я почувствовал, как чьи-то руки подхватили меня и подняли. Горло саднило, я закашлялся и открыл глаза. В лицо мне светило солнце. Я лежал на холодных камнях, одежда была мокрой. Спина ныла, и прохлада камней, казалось, успокаивала боль. Я видел чьи-то ноги, мужские и женские, мелькающие прямо у своего лица. Поднявшись, я сел, но до меня никому не было дела. Внезапная мысль о Страттоне заставила меня подняться на ноги.

Яхта представляла собой костер с языками ярко-желтого и багрового пламени. Она трещала, шипела, что-то в ней лопалось и кипело. Шатаясь, я присоединился к толпе, глазеющей на пожар.

— Там остался Страттон! — не выдержав, закричал я изо всех сил.

Кто-то оглянулся и посмотрел на меня, но остальные, как зачарованные, уставились на бушующее пламя.

— Ради Бога! — крикнул я. — Там остался человек! Сделайте что-нибудь. Не стойте и не глазейте вот так, это вам не цирк. Вызовите пожарных, «скорую помощь»!

Ближайший ко мне человек ответил точно так, как, очевидно, ответил бы я сам:

— Перестаньте орать. Разве вы не видите, что ничего уже нельзя сделать? — Он окинул меня взглядом, в котором я увидел сочувствие. — Вам повезло, что вы остались живы, а вот вашему другу нет. Он уже мертв. Успокойтесь, вы все равно ничем не сможете ему помочь.

Толпа росла по мере того как утихал огонь. Никто не обращал на меня внимания, не задавал вопросов. Все, словно стервятники, жадно глядели на огонь. Но вдруг я почувствовал чью-то руку на плече.

Рядом со мной стоял Баскас.

— Насколько я понял, там кто-то остался? — спросил он. В его глазах не было ни капли сочувствия.

— Страттон, — кивнул я.

Отдав полицейским какие-то распоряжения, Баскас взял меня за локоть.

— Я попрошу вас пройти со мной в участок, — сказал он сухо. — Если у вас есть хоть капля благоразумия, вы выполните мою просьбу и мы обо всем поговорим. Если вы намерены снова оказать сопротивление, я выдвину против вас все обвинения вплоть до убийства. Итак, решайте, мистер Мэйн.

— Я готов, — устало согласился я.

Через десять минут мы уже были в полицейском участке. Он провел меня мимо конторки дежурного по гулкому пустому оштукатуренному коридору с зелеными водопроводными трубами, открыл дверь камеры и предложил войти.

Я вошел, а он, заперев за мной дверь, тут же куда-то отлучился. Вскоре Баскас вернулся с охапкой серой тюремной одежды, просунул ее сквозь решетку и опять ушел.

Я переоделся и сел на край подвесной койки.

Невероятно, но я оказался в настоящей тюремной камере. Я впервые попал в тюрьму, и это ошеломило меня. Несколько раз я крикнул, но никто не отозвался. Для отправления естественных нужд в цементном полу был проделан сток. «Как в хлеву для скотины», — с горечью подумал я. Ощущение того, что я похож на зверя в клетке, было настолько невыносимым, что я был готов выть от одиночества и отчаяния.

Прошло минут пятнадцать. Я с ужасом подумал, каково пробыть здесь пятнадцать лет…