Воплощенный идеал (сборник романов)

Я понял, что имела в виду Лента. Моя девушка привлекала к себе всеобщее внимание не столько своими лохмотьями, сколько сияющим видом. Я не мог отвести от неё взгляда, пока она улыбалась нам из своей любовной крепости, и услышал разочарованный смешок Ленты.

Тем временем Вольф рассеянно бросал крошки птицам.

– Слушай, мы что, собираемся сидеть здесь весь мёрзлый день? – проворчал он.

– Да заткнись ты, – огрызнулась Лента, продолжая испытующе разглядывать Кареглазку. – Ну, чем вы занимались? – спросила она.

– Лента, нам нужно поскорее увидеть твоего отца, – сказал я. – «Изабель» снова всплыла.

– О… Понятно. – Лента быстро встала. Похоже, она не была особенно удивлена; вероятно, это было довольно распространённое явление на побережье. – Думаю, отец в храме. Я пойду с вами. Там осталось что-нибудь, что имеет смысл спасать?

– Пара пушек все ещё на палубе. Думаю, что трюмы до сих пор полны, несмотря на мёрзло громадную дыру в днище. Вполне достаточно, чтобы как-то защитить нас, если снова появятся астонские военные корабли.

– Если парлы позволят нам это взять, – задумчиво проговорила Лента.

Кареглазка, Лента и я направились по главной улице к храму; за нами в некотором отдалении следовал Вольф. Судя по всему, ему было стыдно идти в компании таких оборванцев, но он не хотел пропустить дальнейшего развития событий. Кареглазка не произнесла ни слова с тех пор как мы сошли на берег; она молча улыбалась и излучала счастье. А то, как она сжимала мою руку, говорило всем, кто тому виной… Я думал о том, смогу ли показаться на глаза её родителям.

– Отец, – сказала Лента, когда мы вошли в храм. – Дроув и Кареглазка хотят сказать тебе что-то важное.

– Поздравляю, – сухо буркнул Стронгарм, зачарованно глядя на Кареглазку, словно никогда её раньше не видел. – Везёт же тебе, Дроув.

Я принуждённо рассмеялся, а Кареглазка даже не покраснела.

– Я не об этом, Стронгарм, – сказал я. – Мы были на канале в моей лодке, и в это время всплыла «Изабель». – Я рассказал о происшедшем.

– Ты говоришь, она всё ещё там? – вскричал он, прежде чем я закончил.

– Она высоко плавает?

– Она будет плавать ещё выше, когда вы снимете пушки с палубы.

– И мы это сделаем… Сделаем. – Он шагал вокруг нас, глубоко задумавшись. – Как только я смогу собрать несколько человек и лодок. Есть моя лодка, и у бедного старого Сильверджека тоже есть одна, в мастерской… И ещё Бордин, и Бигхед… Четырёх лодок будет достаточно.

Только две пушки осталось, говоришь? Жаль…

– Вы не знаете, где мой отец? – спросил я у Стронгарма. Взгляд его стал холодным.

– Недавно его видели, когда он ехал через город в сторону нового завода. С ним был человек по имени Троун. Зачем он тебе?

– Ну, чтобы рассказать ему про «Изабель», конечно. На новом причале не было парлов, которые могли бы её увидеть. – Мне начало казаться, что я совершил ошибку; рассказывая Стронгарму о своих намерениях.

– А ты не думаешь, что будет лучше, если они сами об этом узнают?

– Стронгарм, как вы не понимаете? Есть шанс примирить парлов с городом. Они обещали нам пушки, и вот они – наши пушки, не те, которые, как они говорят, мы украли. Они могут помочь нам разгрузить «Изабель», установить пушки и научат нас ими пользоваться. Мы не можем продолжать воевать друг с другом, когда астонцы уже за холмами!

Пока я говорил, он внимательно смотрел на меня, а когда я закончил, покачал головой.

– Я понимаю твои чувства, Дроув, но не разделяю твоего доверия к парлам. Ну ладно, посмотрим. Иди, расскажи отцу, но я бы не хотел, чтобы моя дочь ходила с тобой. Я уже вижу, какая мёрзлая битва развернётся вокруг «Изабель».

* * *

Мы наняли повозку и вместе с Кареглазкой направились вверх по склону холма из города. Локс сначала шёл медленно и неохотно, но лорин заметил наши трудности, спрыгнул с близлежащего дерева и взялся помочь локсу, подбадривая его. Так мы Добрались до вершины, и перед нами раскинулась долина реки.

Устье почти полностью высохло и выглядело теперь как полоса коричневой грязи среди полей и открытой местности; между илистыми берегами сверкающей лентой струилась река. Над зданиями завода поднималась одинокая струйка дыма; я заметил, что с тех пор как последний раз видел запретную зону, там появилось несколько новых зданий. Возле ворот стояла колонна грузовиков, и сухое дно устья было усеяно вытащенными на берег лодками. Завод казался спящим, почти покинутым.

В этом месте лорин оставил нас, умчавшись сквозь заросли в направлении многочисленных нор в крутом откосе. Локс лёгкой походкой удовлетворённо зашагал дальше. Далеко внизу произошло какое-то движение; из своей будки появился охранник и распахнул ворота. Над одним из грузовиков поднялись клубы пара, и из самого большого здания высыпали рабочие, у которых закончилась смена. Они набились в прицепленные к грузовику фургоны, и весь поезд, пронзительно свистнув, двинулся по склону в нашу сторону. Это внезапное оживление странным образом контрастировало с безмятежным спокойствием окружающего ландшафта.

– Ты всё ещё любишь меня, дорогой? – неожиданно спросила Кареглазка.

Я уставился на неё.