Воплощенный идеал (сборник романов)

Две надувные лодки натянули между собой сеть и начали траление; они были уже ярдах в пятидесяти ниже по течению. В каждой лодке — два человека. Похоже, у них что-то случилось. Я увидел, как в одной из лодок вскочил человек, опасно закачавшись; до пас долетели отчаянные крики. Второй катер отцепил сеть и изменил курс, спеша на помощь. Желтая ткань первой лодки быстро опадала, теряя воздух. Команда перепрыгнула во вторую, и та осела от перегрузки. Мотор взвыл, и лодка повернула к причалу. Я заметил, как воду разрезал плавник чернуги…

На борту начался переполох. Между лодкой и причалом появились чернуги, целая стая; они не пропускали лодку к берегу. Рыбаки в растерянности показывали рулевому на причал, но рулевой смотрел не на него, а на рыб и держался от них подальше. Он знал, что как только надувная лодка въедет в стаю, чернуги разорвут тонкую ткань в клочья…

Катер как раз поравнялся с нами. Он быстро шел в сторону моста, а чернуги, не отставая, двигались по бокам. Рулевой наконец понял, что не сможет обогнать их, резко отвел рукоятку и на полной скорости направился к причалу…

Все произошло очень быстро. Чернуги стали прыгать в лодку; рыбаки вскочили, отбиваясь от них. Рыбы повисли на желтых бортах, вгрызаясь в ткань. Люди закричали; лодка потеряла управление и закружилась, погружаясь; когда вода залила карбюратор, мотор чихнул и заглох. Они были всего в пятнадцати ярдах от причала, по мы ничем не могли помочь…

Позже Артур напросился ко мне в гости.

— Это дело надо обмозговать вместе, — сказал он. — Я следил за чернугами. По-моему, они… они были организованы.

6

Домик у меня двухэтажный, с куполом, как и все дома Опытной Станции. Я постарался создать в нем уют: стены внутри облицованы деревянными панелями, столы и стулья местного производства расставлены по комнате в приятном, на мой взгляд, беспорядке. Одну стену занимает большая книжная полка, но на небольших столах тут и там тоже лежат книги и журналы. Приятно, когда все под рукой; например, входя в дом, я снимаю ботинки, что позволяет реже пылесосить толстый ковер — и всегда знаю, где их найти, когда снова нужно выйти на улицу.

Но только если здесь нет Джейн! Джейн сравнивает мой дом с хлевом и обычно первые десять минут своего визита тратит на то, чтобы упрятать в шкаф вещи первой необходимости. Она говорит, что не знает, что бы я делал, если бы она не убирала за мной. Я знаю, что бы я делал. Например, сразу находил бы свои ботинки, вместо того чтобы охотиться за ускользающими вещами в забитом старой одеждой и сломанными механизмами шкафу, где в меня то и дело впиваются рыболовные крючки.

Я впервые принимал Артура у себя. Открыв дверь, пригласил его войти, с некоторой гордостью наблюдая, как он знакомится с обстановкой.

— Удобное у тебя жилье, Марк, — признал он, сел без приглашения (верный признак того, что он почувствовал себя как дома) и начал набивать трубку. — Видно, что здесь не хозяйничали женские руки.

— Пока, — многозначительно сказал я. — Но я думаю, Джейн присоединится к нам, как только избавится от своего приятеля. Она видела, как мы вместе уходили из «Клуба», и не захочет ничего пропустить.

— Хорошо. — Его голос невнятно доносился из клубов ароматного дыма. — С пей я тоже хотел поговорить. И потом, если ты уже поправился, я хочу прогуляться с вами обоими к Якорной Заводи.

После страшного происшествия у причала мы с ним успокаивали нервы в «Клубе» несколькими порциями целительных напитков, и я решил, что сейчас было бы неплохо добавить. Не успел я наполнить стаканы, как распахнулась дверь и ворвалась запыхавшаяся Джейн. Я представил ее Артуру — они не встречались прежде из-за его нелюдимого характера, — и она тут же принялась расспрашивать его о чернугах. Должно быть, трубка придавала психиатру вид знающего человека.

— Есть у меня одна идея, — подтвердил он. — Пока что это чистая теория; может быть, нам удастся узнать больше, когда мы сходим к Заводи. Но сначала расскажи, Марк, что тебе известно о жизненном цикле планктона? Помнится, на лекции ты говорил довольно странные вещи.

— Ну, в общем, ничего нового я за это время не узнал. Я наблюдал за рачками в лабораторных аквариумах, но никогда не видел, чтобы они размножались. Они не похожи на земной планктон, описанный в литературе. Начнем с того, что они стойки к болезням и изменениям в окружающей среде и очень долго живут. По-моему, они погибают только при несчастных случаях или если их поедают рыбы. Далее, они все принадлежат к одному и тому же виду: каждый рачок длиной миллиметра три и похож на крошечную креветку. Или, может быть, на омара, — поправился я, — потому что у них есть миниатюрные челюсти. Наконец, они не растут. Вот омары, которых мы ловим в море возле Дельты, действительно аналогичны земным омарам. Правда, их молодь поначалу напоминает с виду планктон, но на этом сходство кончается. Молодые омары быстро растут, и они чувствительны к резким изменениям температуры воды.

— Значит, эти рачки — живучие твари?

— Не то слово — живучие. Они бессмертны.