Вопреки

— Ставлю свой топор на заклад, что сегодня ты меня ни чем не удивишь! — воскликнул Виктор и, приняв у девушки тяжелый поднос, сам принялся расставлять посуду на стол.

Я молча достал из сумки бутылку вина и поставил ее на стол. Только увидев, что это за бутылка, Виктор замер и заторможено потянулся к графину с Черной. Следом за первой, пошла и вторая, ну а в эмоциях Виктора поселился штиль. Лишь когда я достал третью, и убрал сумку на соседний стул, мужчина сделал глубокий вдох, и, задержав дыхание на добрый десяток секунд, смог взять себя в руки.

— За столь высокий допуск к библиотеке, — улыбнувшись, начал я, — ну и в качестве подарка твоему брату.

Виктор молчал. Он сверлил бутылки взглядом и изредка бросал задумчивый взгляд на меня. Грис скалил зубы, а девушки официантки боялись подойти.

— Ты же понимаешь, что свою секиру я тебе не отдам? — спустя пару минут, все-таки выдавил из себя Виктор.

— Себе оставь, — лениво отмахнувшись, засмеялся я. — Этот дрын, размером с меня мне и даром не нужен. Так что давай, наливай уже что-нибудь.

— Да, надо поскорее согреть мозг, — вторил мне Грис. — А то чувствую себя здесь не в своей тарелке.

Виктор медленно кивнул и разлил по стопкам Черную. Мы выпили, закусили, и заиграла медленная, тихая музыка. Я уже хотел было начать разговор, но мне не дала тройка гвардейцев, что оказалась возле стола.

— Видите это? — совершенно по-другому, более холодно и жестко, произнес Виктор. — Все три к моему брату! Магов с собой тоже заберете. И не дай боги, с этими бутылками что-то случится, отправлю в пустоши, добывать подобные. Ясно!?

— Так точно! — вытянувшись по струнке, рявкнули воины.

Один из них снял с пояса небольшую сумку и аккуратно сложил в нее бутылки. Когда закрылся замок застежки, по сумке пронеслась волна магии, и на мгновение вспыхнули печати. Гвардейцы споро покинули таверну, разбавляя переливы музыки, звоном своих доспехов.

— Ты вообще осознаешь, что это за вино? — встряхнув головой, серьезно спросил Виктор. — Если тебе кто-то скажет, что оно стоит сотни тысяч золотых, то будет не прав. Оно бесценно. Понимаешь? Его дарят только в очень редких случаях и то, по одному экземпляру. А тут сразу три! Еще скажи, что ты хотел одну прямо здесь выпить?

— Не, — покачал я головой. — Этот сок мне не по нраву. Лучше Черной пару стопок, да пива светлого. О чистоте и насыщенности вкуса пусть рассуждают в верхах, не по мне это.

— То есть, ты его уже пил? — хмыкнул Виктор. — Ну да, чего это я тогда.

Мужчина посмотрел куда-то сквозь меня, а после усмехнулся и налил нам еще по стопочке. После этого мы минут десять не прерывались на разговоры, а уничтожали различные блюда. К моему удивлению, все было очень вкусно, да и порции не были ничтожно малы. Много мяса, совершенно разного приготовления, овощи, фрукты. Какие-то непонятные блюда, и безумные запахи.

Пока мы ели, я мельком осматривал помещение. Возможно, для высшего света оно было выше всяческих похвал, но меня напрягали огромные окна, яркие светильники и обилие совершено разных разумных. Навскидку, здесь находилось больше двух сотен человек. Слишком яркие цвета обстановки, разбавлялись строгой и черной формой обслуги. Воздушные полотна на стенах, и прозрачные тюли на окнах. Потолок был усеян сотней светильников, которые не были прикреплены к потолку, а совершенно спокойно парили в воздухе.

— Ты обдумал мое предложение? — обратился Виктор к моему брату.

— Обдумал, — кивнул Грис. — Вынужден отказать. Возвращение в армию это не для меня. Да и школу бросать это последнее дело. Что бы ты ни говорил, но лучше меня этих детей никто не знает, и любой твой служака будет для них лишь насмешкой или же подачкой. Как тебе удобней.

— Я же уже говорил тебе, это не армия, — покачал головой Виктор. — Воспитание гвардейцев с раннего детства, это намного выше, нежели простая армия. Они станут нашим ядром, и именно оно будет противостоять любым возможным угрозам. А беспризорниками есть кому заняться, твоя школ не единственная, и ты это знаешь лучше других.

— Знаю, — выдохнув, кивнул Грис. — Сказать тебе, сколько детей сбегает ко мне в месяц, из этих твоих школ? В прошлом месяце, например, сто сорок четыре подростка. Моя школа не резиновая, и численность давно перевалила за тысячу. Нет Виктор, я их не брошу, и не проси. Тем более воспитывать избалованных мальцов, которые, в случае чего, будут пугать мою задницу жалобами своим матерям? Энидма упаси.

— Жаль, жаль, — вздохнул Виктор и облокотился о спинку стула. — С твоими навыками ты был бы идеальной кандидатурой.