Вопреки

Сборище фонило пафосом, а мой разум жестко накрывало дежавю. В последний раз я была на таком мероприятии с Вернером. Тогда я испытывала трепет, волнение и свою ущербность перед этаким высшим обществом, сейчас же я снисходительно взирала на всю это кучку людей, со стопроцентной уверенностью зная, что они не лучше меня, а я не лучше и не хуже их. Да ноликов на их счетах в разы больше, но суть одна и та — гнилая. Спустя пару часов, пока Исаев слушал рассказы седовласого мужчины, я воспользовалась ситуацией и под предлогом попудрить носик оставила их. Мне нужна была пауза. Из всей тусовки я знала лишь нескольких, тех, кто появлялся в окружении Исаева, поэтому, нисколько не стесняясь, остановилась у фуршетного стола, опустошая бокал, за бокалом, закусывая канапешками. Осушив очередной бокал вина, взяла новый. Алкоголь был слабый и меня не вставляло. Хотелось чего-то покрепче, неразбавленного вискаря или коньяка, но, увы, регламент подобных мероприятий не дает разгуляться уставшей от п*здеца душе.

— В Германии, говорят, есть хорошая клиника, где лечат даже тяжелые случаи алкоголизма, — раздалось позади, заставляя меня обернуться. — Правда, дорогая очень. Я пока не готов к таким тратам, так что может притормозишь?

Исаев подошел ближе настолько, что нарушил мое личное пространство, но я уже привыкла к подобному с его стороны, поэтому даже не отступила.

— Может, ты хотя бы сегодня избавишь меня от своего присутствия? Иди, трахни кого-нибудь, займись делом, вон та блондиночка не против, — кивнула в сторону. — Весь вечер на тебя залипает, уважь даму.

Он бросил короткий взгляд на предложенный мной вариант:

— Не любитель силикона и перегидроленных идиоток.

— Тогда вон там шатенка, вроде без пластики и взгляд осмысленный, тоже слюной исходит. Да тут непаханое поле, Владислав Юрьевич.

— Если бы не твое равнодушие во взгляде, то я бы подумал, что это проявление ревности.

— Упаси, Господи!

Он улыбнулся искренне, настолько, что смешинки заиграли в глазах. Неожиданно…

— Хочешь, потанцуем?

— Нет, спасибо.

— Тогда что?

— Прямо рыцарь на белом коне, пришел спасти даму от тоски и желания выйти в окно.

— До рыцаря мне далеко, но сегодня для тебя я готов им побыть.

— Чего я хочу?.. — глоток вина, и в голове промелькнуло лишь одно желание: отмотать все назад, туда на перрон, когда я вышла из вагона и попала в объятия брата. Губы дрогнули, исказившись горькой усмешкой от понимания невозможности. В два глотка допито вино и, смотря в глаза Исаеву, произнесено: — Домой, устала… — его понимание во взгляде полосонуло.

Он забрал из моих рук почти опустевший бокал, поставив его на поднос проходящего мимо официанта, и предложил свою руку. Покорно взяла под локоть. Последний аккорд: усилием воли водружена на лицо лучезарно приветливая маска, через весь зал к выходу по пути останавливаясь, дабы перекинуться парой слов со значимыми людьми. На парковке уже ждал черный Тахо с Кузнецовым за рулем. Плюхнулась на сиденье, и, стоило машине тронутся с места, вытащила из мини бара, расположенного между сиденьями, бутылку коньяка. Исаев покосился, но комментировать не стал ни когда доставала, ни когда открыла и приложилась к горлышку бутылки, игнорируя наличие в мини баре стаканов.

— Не компрометируй себя в глазах своих же людей, — произнес, придвинувшись ближе так, что слышно было только мне.

— Они твои.

— Тем более, — но мне было плевать, и я демонстративно сделала глоток коньяка, заставляя темень в его глазах полыхнуть.

Я давно заметила одну особенность: когда человек испытывает внутреннюю боль, ему становится похрен на мнение других людей…

Глава 27 часть 1

В квартиру вошла первая и, скинув обувь, направилась на кухню, за лимоном. Люксовая конина конечно и так неплохо вставляет, но с лимоном вкуснее.

— Тебе на сегодня хватит, — Исаев вошел следом. Снимая запонки и расстегивая на себе рубашку

— А мне и в этом вопросе надо спрашивать твоего разрешения? Не много ли чести Владислав Юрьевич? С количеством бухла в своем организме я как-нибудь сама разберусь, — в пару шагов ко мне и, не давая сделать очередной глоток, одним движением выбил бутылку из рук, она отлетела в сторону, с грохотом ударилась о стену и, расплескав по полу золотистую жидкость, укатилась в угол.

— Будешь спрашивать, если у самой мозгов нет, — рефлекторно занесла руку для удара, резко перехватил, жестко впечатав в дверь холодильника, зажимая меня своим телом. Коротнуло, то ли от коньяка то ли от него самого, до спертого в легких воздуха.

— Отпусти, — дернулась уперевшись свободной рукой в его плечо в попытке оттолкнуть. Но четно.