Вопреки

— Как понимаю, я все равно от тебя не избавлюсь уже, — улыбнулась, смягчая возникшее напряжение, и тень доброй насмешки мелькнула в его глазах.

— Это предложение начать все с начала?

— Наверное, так будет правильно.

— Не надо делать правильно, надо делать, как чувствуешь. — Мой взгляд в сторону, и внутри штормит потому что, впервые надо сказать открыто, честно о том, что витало в воздухе, что было фоном всех моих озвученных сейчас фраз. А это значит полностью признать свою слабость и не только перед собой, перед ним тоже. Сложно.

— Я соскучилась, — не громко и несмотря в его глаза. Касаясь пальцами подбородка, повернул мое лицо к себе.

— Я тоже.

Глава 33 часть 1

*внимание черновик*

Инга родилась точно в срок, огласив приход в этот мир громким плачем, заполнившим родовую и выбившим из меня вымотанной и уставшей, слезы радости.

Я не знаю какой я окажусь матерью хорошей или не очень, но одно я знаю точно я буду ее любить всегда, независимо от того каким человеком она вырастет и какие решения будет принимать в своей жизни, я буду ее любить, я ее уже люблю.

Исаев после нашего возвращения домой был похож своими повадками на кота, которому вроде и интересно и эмоции переполняют, но он лишь осторожно заглядывает в коробку к кошке с котятами, не решаясь залезть вовнутрь и познакомиться поближе.

— Влад, — позвала, чувствуя, что он опять ходит возле детской, осторожно поглядывая через приоткрытую дверь. Он вошел, остановившись у двери.

— Подержи, я в кроватке перестелю, — и взяв Ингу впихнула ее ему в руки. Мне кажется, он дышать перестал и я впервые увидела, что у него затряслись пальцы. Серьезно? Исаев от взгляда, которого каменеют все окружающие, и леденеет воздух в радиусе пятисот метров, почти всегда держащий вид безэмоционального чудовища, не может без страха взять на руки свою новорожденную дочь?

— Ты боишься ее что ли? — спросила, в удивлении вскинув бровь.

— Она очень маленькая

— Она твоя дочь. Ты хоть заметил что у нее глаза твои, два почти черных уголька, — он опустил взгляд на ребенка. И Инга открыв свои уже сонные глазки, с любопытством посмотрела на своего папу. Влад, сглотнув, улыбнулся, уже уверенней прижимая ее к своей груди.

— Кать, ты можешь быстрей?

— Нет. — Я уже перестелила простынь, но не спешила забирать Ингу из его рук.

— Почему?

— Потому что она не кусается. Привыкай. Можешь поменять подгузник, пока я схожу в душ. — Произнесла с улыбкой, направляясь мимо Влада в коридор.

— Нет. Нет, нет. Катя нет. — Раздалось в след почти с паническими нотками в голосе.

— О да Исаев. Пришла моя очередь глумиться. — Наслаждаясь почти пропела, вытащив полотенце из шкафа.

— Ты делаешь это за счет дочери. — Прилетело в спину.

— Я очень плохой человек и я с этим смирилась. Подгузники возле пеленального столика. — Проговорила, высунувшись из приоткрытой двери ванной. Которую не стала закрывать, на всякий случай, дабы слышать, если дочь расплачется. Мало ли вдруг Исаев и правда рукожоп.

Но выйдя из душа, и зайдя в детскую, я увидела Влада со спящей Ингой на руках, чистой и переодетой.

— Вот видишь, справился, — Произнесла шепотом, забирая ребенка и перекладывая ее в кроватку.

— Дрожи и кайся, — шепнул мне на ухо Влад, обнимая со спины и смотря через плечо на спящую дочь. Обнуляя свою угрозу нежным прикосновением теплых губ, скользнувшим по моей шее. — У нее такая же родинка на левом бедре, как и у тебя…

***

Родители приехали через неделю, отец познакомился со Владом еще, когда я была беременна, а мать увидела его в первый раз. Отношения у нас с ней до сих были натянутыми, как и с Сашкой, но меня это больше уже не волновало в той степени как раньше, мое внимание полностью было отдано дочери, а все остальное имело второстепенное значение.

— Кать, а вы расписались с Владом? — пока Исаев слушал рассказы отца про рыбалку в гостиной, мать присела мне на уши, увязавшись за мной на кухню.

— Нет еще.

— Почему?

— Потому что так получилось, и я так захотела. Заявление подали, регистрация будет через три недели. — На самом деле предложение Исаева прозвучало еще до рождения Инги, но чувствовала я себя на последних месяцах отвратно, а за две недели и вовсе пришлось лечь в роддом на сохранение, поэтому, ни о какой регистрации и думать не хотелось.

— Если мужика сразу не взять в оборот он может никогда не пойти на законный брак они привыкают к подобным отношениям, а печать в паспорте она, хоть с виду и не дает ничего, но все равно подстегивает их к ответственности и… — и Ларису Михайловну снова понесло.