Вопреки

Наталья посмотрела на темную и пустую дорогу. Нажала на педаль газа и, нарушая все правила дорожного движения, помчалась вперед на бешеной скорости. Ей безумно хотелось врезаться в какую-нибудь стену, да так, чтоб сразу насмерть. Чтобы больше никогда не чувствовать это глухое, черное отчаяние, от которого задыхаешься.

Нет, не хватило смелости. Мать вспомнилась. Нельзя разбиваться, пока мать жива. Она не выдержит, если и второго ребенка потеряет. У нее сердце остановится, если из троих детей у нее останется только жестокий и кровожадный Олег.

Ната сбросила скорость перед самым опасным поворотом и поджала дрожащие губы. Нельзя. Пока еще рано.

Всхлипывая, кое-как доехала до своей многоэтажки. Припарковала машину у тротуара, выбралась и, торопливо растирая по лицу слезы, заспешила домой. Ветер бил в лицо непонятной ледяной сыпью – то ли замершим дождем, то ли подтаявшими снежинками, и было трудно даже дышать.

Два года назад Ната приобрела роскошную трехкомнатную квартиру в одной из новостроек. Обставленная по последнему слову техники, идеально отремонтированная по дорогостоящему дизайнерскому проекту, квартира была ей в тягость. В ней все напоминало Виталика – они покупали ее вместе.

Наталья поднялась на лифте на пятый этаж и достала из сумочки ключи. Она знала – в холодильнике ее ждет одно единственное спасение от всех бед. Бутылка крепкого хереса, которая сможет на время расслабить нервы и даст спокойно уснуть.

Она вошла в квартиру, без сожаления бросила на пол норковую шубу и скинула с ног сапоги. Из гостиной высунула нос обычная серая кошка – такая же одинокая бедолага, как и Наталья.

– Привет, – кисло растянула губы в улыбке хозяйка и закрылась в ванной комнате.

Потом, до глубокой ночи она с бокалом хереса сидела в роскошной гостиной на диване, гладила свою облезлую кошку и пялилась в экран огромного домашнего кинотеатра.

В начале первого на сотовый пришло сообщение от Леночки.

«Зай, завтра заскочу на пару часиков. Ногти надо подкорректировать и губы снова сделать. Олежик любит, когда у меня губки бантиком, знаешь же. В одиннадцать буду. Целую в носик».

В груди всколыхнулась глухая ярость.

«Наколоть бы тебе твои губки таким бантиком, чтобы рот не закрывался!» – Наталья сжала сотовый в руке с такой силой, что на миг ей показалось – треснул экран.

«Заскочу в одиннадцать на пару часиков» означало одно – придется с утра звонить другим постоянным клиентам, извиняться за неудобство и переносить сеансы. А клиенты, между прочим, за дорогостоящие услуги косметологов платят. Пла-тят! А Леночка никогда не платит. От нее сплошные убытки. И все для чего? Чтобы Олегу нравилось, как она ему минет делает, прости господи!

Наталья отхлебнула из бокала терпкую коричневатую жидкость и раздраженно отбросила телефон в сторону. Кошка, мирно спящая под рукой, удивленно вскинула голову.

– Прости, – виновато потрепала тощее животное по редкой холке Наталья. – Я не хотела тебя будить.

Потом она вылила себе в бокал остатки хереса и с горечью уставилась на экран огромного телевизора.

Когда-то у нее был еще один брат – Саша. Вот кого ей порой страшно не хватало. Но Сашу семья похоронила много лет назад. Он водился с чеченцами. Они были его подельниками, с ними он торговал оружием и постоянно пропадал в зонах конфликтов. Там и сгинул. Без всяких почестей. Потому что нет никакого уважения тем, кто занимается таким гадким делом.

Наталья, в отличие от родственников, все ждала. Со своей подростковой наивностью в четырнадцать она верила, что Саша вернется. Ведь не может быть так, чтобы из-за их с Олегом конфликта он вычеркнул из жизни и ее тоже. В шестнадцать ее уверенность начала таять. В восемнадцать она потеряла свою способность иметь детей, а вместе с ней и надежду на все чистое и светлое. После неосторожного аборта, сделанного без наркоза, на чьей-то квартире, куда Олег насильно ее привез, она чуть не погибла от потери крови. В городской больнице ее едва смогли откачать.

Олег тогда сказал, что она виновата сама. А больше поддержать ее было некому. Саша их всех предал.

Наталья совсем захмелела от вина и тряхнула головой, чтобы прогнать прочь проклятые образы из прошлого. Потом вспомнила, что надо связаться с администратором, внести новый каприз Леночки по времени, и зашла на страничку фейсбук. Оттуда было намного проще списаться с администратором. Мессенджер отправлял сообщения прямо на экран телефона.

Они переписывались почти полчаса. Все переставляли клиентов, чтобы удовлетворить Леночкин запрос на губки бантиком и прочую ерунду. Когда управились, Наталья с облегчением выдохнула и одним махом допила свой напиток.

Нечаянно нажала на оповещения. Какой-то немке понравились ее фотографии. Немецким языком, как и пропавший старший брат Саша, Наталья владела в совершенстве. В их школе не было учителя английского, зато был учитель немецкого еще той, старой советской закалки. Потом, уже в колледже, тоже выбрала немецкий. Вот и понимала, и читать умела на немецком.